– Где он? – Горячо перебил я. – И какого дьявола ему от меня надо?
– Думает, что ты поможешь ему посыпать солью птицу, которая улетела! Я застал его колотящим в дверь твоего кабинета. Он был у Ройла и, конечно, обнаружил, что все закрыто, как и его офис в городе, говорит он! Положи это в свою трубку и выкури, Гилли! Я сказал, что думаю, что смогу раскопать тебя, и он ждет тебя снаружи.
Я заглянул в окно, на стекле которого виднелась побелка. На дороге коренастый мужчина обмахивал свою большую голову широкой мягкой шляпой, которую я не мог не заметить вместе с утренним пальто и коричневыми сапогами. Ныне выдающийся инженер не намного более условен, чем вспыльчивый патентообладатель, которому в те дни еще предстояло найти себя (а в последнее время он искал не там, где надо, с воющим Прессом за спиной). Но даже тогда качество этого человека затмевало эксцентричность супер – чудака. И я узнал его в то августовское утро – предвкушение, когда я смотрел на дорогу и видел беспокойство и горе там, где ожидал только праведного негодования.
Я спустился вниз и пригласил его войти, и его лицо осветилось, как грозовой солнечный луч. Но самый уравновешенный человек в Англии не смог бы подойти к делу с меньшим количеством слов или более сдержанным тоном.
– Я рад, что ваш друг рассказал вам, зачем я пришел. Я говорю откровенно, мистер Гиллон, и буду с вами откровеннее, чем с ним, потому что он сказал мне, что вы знаете Аберкромби Ройла. В таком случае вы не станете устраивать скандал, потому что знать этого человека – значит любить его, и я только надеюсь, что в ваших силах уберечь его.
– Я сделаю все, что смогу, мистер Койш, – сказал я. Но я уже был застигнут врасплох. И так же, как я видел, был Уво Делавойе.
– Я все расскажу, – откровенно сказал Койш. – Когда вы видели его в последний раз, мистер Гиллон?
– Вы имеете в виду мистера Ройла? – Пробормотал я, отворачиваясь от Делавойе. Если бы только его там не было!
– И позвольте мне сказать вам, мистер Гиллон, что это серьезное дело для этого человека. Вы не улучшите его шансы, покрывая его. Когда вы видели его в последний раз?
– В понедельник вечером, – пробормотал я.
Но Делавойе услышал.
– В понедельник вечером? – Резко перебил он. – Да ведь он уехал в понедельник!
– Точно, последним поездом.
– Но мы слышали, что они уехали за несколько часов до этого!
– Мы неправильно поняли, что касается Ройла. Я встретил его после того, как ушел от тебя, и сам проводил.
Койш зорко следил за нами обоими, и удивление Делавойе не ускользнуло от него. Но именно на меня он смотрел дольше всех.
– И ты держишь это при себе с вечера понедельника до сегодняшнего дня?
– А в чем дело? – Спросил я, в смущении переходя на свой родной язык.
– Это только выглядит так, как будто вы были за кулисами, – просто ответил Койш. И его честность взывала к моей.
– Ну, в какой-то мере так оно и было, – воскликнул я, – но я попал туда случайно, я забрел туда, где меня не ждали, и все же этот парень обращался со мной как с джентльменом! Вот почему я не говорил про него. Но, – добавил я с еще большим лукавством, – на самом деле говорить было нечего. – И с этими словами я сымпровизировал искаженную версию моего последнего маленького визита в дом с красными шторами, который я не сказал, что обнаружил в полной темноте, так же как не описал звук, привлекший мое внимание, или состояние нервов хозяина.
