– Вы это… только без лишней кровищи, ладно? А то, мож, служанку кликнуть, пусть тюфяк-то пока снимет…
– Иди, меркантильный ты наш. Не обеднеешь, если что. Эй, сковородку-то оставь, куда понес?!
Пристроенная на стол яичница оказалась лучшим средством для экстренной реанимации. Сначала громила поводил носом, старательно принюхиваясь, потом открыл глаза, попытался приподняться, и, застонав, рухнул обратно на тюфяк.
– Так, свободен, – поторопила кабатчика Анетте, – мы тебя больше не задерживаем.
– А? – не оценил он политесов.
– Проваливай! – «перевел» целитель, и того словно вымело за дверь, захлопнув ее следом.
Не пригодилось даже то маленькое, но колючее заклинание, которое Анет нашептала в нервах и подвесила на пальцы, чтобы в любой момент было чем поторопить непонятливого мужика. Хотя нет, пригодилось все же… Потому как далеко тот не ушел – судя по возне, остановился прямо за створкой и попытался заглянуть в замочную скважину. Туда она свою искру и отправила, с удовольствием выслушав короткий вскрик и длинную матерную тираду.
– Ведьма! – категорически не одобрил это целитель.
И легко, почти играючи, прикрыл их пологом тишины. Точно таким, который во время бегства по лесу стоил ему неимоверных усилий, а теперь встал словно сам собой.
– Ага, смотрю, пришел в себя, – одобрительно кивнула та, имея ввиду целителя и его силу, но тут же поправилась, глянув в сторону громилы: – Вернее, пришли. Оба.
Действительно, их добыча очухалась, сообразила в чьи руки попалась и положение свое полностью осознала:
– Э-э… – голос у налетчика оказался неожиданно тонким, то ли от страха, то ли по жизни такой. – Убивать будете?
– Угу, – издевательски кивнула ему Анетте. – Именно для этого в постель и притащили. Решили заняться гуманной эвтаназией.
Тот едва не сомлел обратно, услышав, какие страсти его ожидают, а Тибо заметался глазами по комнате, не иначе как в надежде найти что-нибудь подходящее для записывания. Лишь целитель продолжал укоризненно сверлить ее взглядом, совершенно точно не одобряя такие методы. Плевать! На Анет подобные вещи никогда впечатления не производили.
– Короче, – подошла она поближе к лежанке и мрачно уставилась на мужика, даже не попытавшегося сбежать. – Твой единственный шанс – это рассказать нам все и немедленно.
– Что рассказать? – в один голос и с одинаковым выражением выдали и мужик, и Тибо, после чего ошалело переглянулись.
– Балаган какой-то! – Анет сообразила, что еще чуть-чуть, и остановить этот цирк станет невозможно. – А ну цыц оба!
И в наступившей тишине первым делом пристально уставилась на Тибса:
– Угомонись и не лезь, если по делу сказать нечего. Совет, как за умного сойти, помнишь? Да?
И тут же развернулась к громиле:
– А ты наоборот – отвечай четко, честно и без раздумий. Ясно?
– Что-то вы мне больше сержанта напоминаете… – начал было тот, но развить тему не получилось:
– Эвтаназия, – напомнила она. – Поверь, в твоей ситуации самый гуманный выход.
Тот икнул и отрапортовал:
– Ясно.
– Кого вы ждали на въезде в город? – без паузы начала она, не давая ему опомнится.
– Так никого. Смотрели просто… На всякий случай.
– Его высматривали? Или его? – по очереди ткнула она в своих спутников.
– Нет, конечно. Про малого говорят, что сгорел давеча, вместе с доходягой своим. А второго вообще не знаю.
– И что, даже пепелище не проверили? Чтобы убедиться?
– Горячее пока, не подойдешь.
