Энджи попятилась и хотела уже спасаться бегством, но, оглянувшись, увидела, что ее уже успели взять в кольцо.
– Что вы собираетесь делать? – испуганно спросила она.
Ей никто не ответил, но по лицам глуховцев было понятно, что ничего хорошего от них ждать не приходится.
– Зря ты сюда пришла, ведьма! – сказала великанша. – А ну, пошла! – замахнулась она на Энджи вилами.
– Вы что, с ума посходили? – не на шутку испугалась та, пятясь назад до тех пор, пока не уткнулась спиной в чей-то выставленный топор.
Отскочив, она в панике огляделась.
– Прекратите! – уже в полный голос закричала попавшая в ловушку девушку.
– Иди по-хорошему, а не то… – Великанша слегка ткнула ее вилами, демонстрируя серьезность намерений. У Энджи похолодело внутри, она поняла, что живой может отсюда и не выйти.
– Отпустите меня, я сама уйду! – в слезах кричала она. – Вы больше меня никогда не увидите!
– Никуда ты не уйдешь! – прозвучал суровый ответ.
Круг неумолимо сужался, старухи, подгоняя девушку вилами, вынуждали ее идти, но совсем не туда, откуда она пришла.
– Куда вы меня тащите? – возмущалась по пути Энджи.
Толпа загнала ее в какой-то двор и остановилась возле глубокой ямы, рядом с которой лежала осиновая борона.
– Сама прыгнешь или тебе помочь? – потрясая для убедительности вилами, спросила великанша.
– Не буду я туда прыгать! – от отчаянья голос Энджи срывался на откровенный визг.
Откуда ни возьмись налетел ветер, раздувая подолы старух и срывая платки с их голов. Одна из них, маленькая и тщедушная, не устояла на ногах и вдруг упала. Порыв ветра подхватил свою жертву и покатил по двору, как перекати-поле.
– Да она колдует! – вскрикнула великанша.
Энджи почувствовала уже привычный прилив ярости, но на этот раз не пыталась его сдержать. Эти злобные старухи должны поплатиться за то, что с нею делают. Вскинув вверх руки, она питала своей болью и ненавистью вызванную ею стихию. Ярость, гнев, а затем и восторг наполнили ее душу:
– Давай рви! – кричала она во внезапно потемневшее небо.
Забыв о старухах, молодая ведьма наслаждалась бешенством природы, ставшей на ее защиту.
Неожиданный удар по голове ее оглушил, затем она почувствовала сильную боль, в глазах потемнело, сознание помутилось, и, свалившись мешком, Энджи затихла. Ветер сразу же прекратился, небо прояснилось, солнце смущенно выглянуло из таявших прямо на глазах туч.
– Вот так-то лучше, – удовлетворенно сказала великанша, отбрасывая в сторону полено, которым ударила девушку по голове, – давайте, пока ведьма не очухалась, скинем ее в яму и прикроем бороной. Так ей не выбраться, да и колдовать она не сможет, пусть подыхает здесь, как собака.
Старухи схватили девушку за руки и за ноги и, подтянув к яме, скинули бесчувственное тело вниз. Тщательно закрыв яму бороной и плюнув по очереди на ненавистную ведьму, они покинули двор, не собираясь сюда возвращаться как минимум еще неделю.
Когда Энджи пришла в себя, то сначала не поняла, где она находится. Открыв глаза, она вглядывалась в кромешную тьму и пыталась сообразить, что это за место. Все тело болело, голова гудела, на затылке вздулась огромная шишка. Поднявшись на ноги, она почувствовала приступ головокружения и была вынуждена снова опуститься на землю.
И тут Энджи вспомнила, как ополоумевшие старухи гнали ее вилами до ямы, как она, разозлившись, дала волю эмоциям, а затем резкая боль в голове и ничего. Значит, они все-таки скинули ее в эту яму. Задрав голову, она посмотрела вверх, пытаясь определить глубину западни, в которую попала. Яма была чем-то перекрыта, но сквозь узкие щели ей удалось увидеть одну-единственную звезду, стыдливо заглядывающую в эту нору.
