Вырвавшееся из объятий туч ночное светило снова решило попасть в их сладкий плен, погрузив каменные постройки во мрак и тишину. Я плотнее закуталась в плащ, надеясь, что он поможет избавиться от пробравшего тело холода. Только что передо мной прошла «бунтующая троица», чье появление неизменно приносило тяжелые испытания всякому, кто их увидел. Призрачное шествие, длящееся не один век и успевшее стать городской легендой, неожиданно возникающее и бесследно исчезающее. Даже немного лестно, что я стала свидетелем такого представления!
С недобрыми мыслями я добралась до старой полуразрушенной арки, спрятанной от перекрестка двух дорог силой многолетних дубов и ясеней, встала лицом к едва виднеющемуся потрепанному указателю и закрыла глаза.
Стоящая под сенью деревьев девушка исчезла, будто ее тут и не было. Только оставшиеся на земле следы от обуви напоминали о том, что она здесь стояла.
Киммеру прогулка не нравилась. Как и сад. Как и лакей, умудрившийся его ранить. Как и принцесса, назойливо давящая на мозги своей придворной болтовней и правилами этикета.
И голос такой… противный, с визгливыми нотками, которые похожи на орудие пытки, могущее лишить спокойной жизни. Хотя нет! Спокойная жизнь и так осталась в прошлом, настали яркие и красочные будни супружеского союза, столь важного для Элирии и Сарии. Ради процветания родной страны придется надеть на себя этот хомут. И при этом еще улыбаться, шутить и смотреть на принцессу глазами полными неги и любви. Но, увы, последнее он дать никак не мог!
Нельзя сказать, что принцесса не была хороша собой. Киммер видел ее портрет (явно приукрашенный, но ведь так делают абсолютно все!), и ее внешность отторжения у него не вызвала. После официальной части преставления будущих супругов принц уточнил у Бирха, личного мага Трогда Свирепого, что там с лицом его суженой, и получил ответ, мол, разница между оригиналом и портретом не сильно-то и бросается в глаза. Любитесь и лобызайтесь, ваше будущее величество, на здоровье да с полной отдачей сему естественному процессу!
Сам остряк-самоучка на прогулку не пошел, сославшись на слабость желудка и невозможность отдаляться от отхожего места. Поэтому Киммера и принцессу сопровождал только сарийский маг, чьи рыбьи глаза равнодушно скользили по ухоженным кустам сада да по фигуркам писающих мальчиков, выполненных в мраморе.
Этот колдун смахивал на трость, завернутую в почерневшую кожу, набалдашник которой был абсолютно гол, ни единой царапины или вмятины. Одетый в черный сюртук и наделенный желтоватыми зубами и длинными ногтями, маг в то же время напоминал разбуженного вурдалака, которого силком выдернули из уютного склепа ради знакомства с многочисленными родственниками. Для себя принц так и не смог решить, какой из двух вариантов сравнения ему больше нравится.
– О, милый Киммер. – Принцессе надоело говорить о статуях, лавочках и цветочках, и она решила сменить тему, дабы узнать жениха поближе. – Почему вы все время в перчатках? Разве вам не жарко? Или вы считаете, что к будущей супруге и прикасаться нельзя? Это не более чем предрассудки, мой дорогой принц!
– Не все так просто, моя дорогая. – Принц обезоруживающе сверкнул зубами, продолжая чинно вести невесту под локоть. – По старой традиции моего народа за двенадцать дней до бракосочетания мужчина начинает ухаживать за своими руками, дабы избранница его смогла ощутить на брачном ложе ту спелую нежность, что переполняет его сердце…
