Немного подумав, Шарлотта вернулась к коробке, порылась в ней с серьезным видом, и, вооружившись странными железками, развесила их на спинки стульев. После чего, оставшись довольной своей работой, вскинула голову, наблюдая красивое и одновременное приближение ведьм к вершине Покатого холмика.
Над ней нависло семь метел. Их прутья глядели в разные стороны света, а наметельники – друг на друга, создавая образ звезды. В темноте могло показаться, что они рассматривают чудесное явление в виде накрытого стола посреди почти безжизненного холма или спорят, кто первым приземлится на подготовленную площадку. На самом же деле ковен приветствовал друг друга, чтобы не тратить на это время потом.
Первой спустилась бабушка Грейтпайн (это нельзя было назвать привилегией, скорее обязанностью старшей). Пожилая высокая женщина, в которой за годы жизни сохранилось не больше стакана крови, держалась гордо и сдержанно. Ее карие миндалевидные глаза (в них можно было навсегда потерять дорогу) цеплялись за все мелочи, что обычно легко оставались незамеченными, прямой нос, со временем приобретший легкую кривизну, принялся принюхиваться, а ниточки-губы оставались слегка поджатыми, будто ей сказали очень плохую шутку и потребовали над ней посмеяться. Длинное черное платье без единой вытачки подчеркивало худобу ведьмы, а шляпа возвышалась над ней, угрожая небу своей остротой.
– С добрым тебя вечером, Лотта, – наконец, произнесла почтенная Айва Грейтпайн и заставила свои губы улыбнуться.
– С добрым, – юная Тиниоак кивнула ей в ответ и широким жестом пригласила поставить метлу к насесту.
– Твоя смекалка выставляет тебя в хорошем свете, – заметила пожилая ведьма, сняла с наметельника небольшую корзину и подтолкнула свой транспорт в указанную сторону. Метла замешкалась на мгновение, а после мерно, неторопливо отправилась на место стоянки, всем своим видом показывая, что делает огромное одолжение.
– Надеюсь, полет тебя не утомил? – стараясь держать интонацию непринужденной беседы, поинтересовалась Шарлотта и предложила старшей руку, чтобы проводить ее к столу.
– Благодарю, – бабушка Грейтпайн отрицательно мотнула головой и направилась к стулу, выбранному уже в момент приземления. – Несмотря на несвойственную этой поре прохладу, полет удался, – она села за стол и задрала голову. – Чего ждете, курицы? Скоро облака расползутся!
От «звезды» оторвалась следующая метла и на землю спустилась тетушка Аспен. Крепко обняв Шарлотту, она шепнула слова приветствия и благодарности, вручила ей метлу, не забыв снять с нее узелок, и бойко отправилась за стол.
За ней последовали остальные. По очереди они приземлялись, произносили привычные слова, снимали груз с метлы и убирали ее на место отдыха, а сами подходили к столу и останавливались около выбранного стула.
Когда приветственная часть закончилась, юная Тиниоак присоединилась к ковену, заняв оставшееся место (ей выбор не полагался).
Бабушка Грейтпайн окинула строгим взглядом собравшихся за столом.
Все здесь присутствовавшие были в самых черных из своих платьев. На всех крепко сидели остроконечные шляпы (хотя бы на три пальца, но выше, чем у Шарлотты). И все же каждая из них выглядела по-своему красиво и уникально.
Волос молодой (лишь на пять лет старше юной Тиниоак), очаровательной, но подпорченной большой родинкой на правой щеке Вэлл Салоу не прятался под шляпой, а висел каштановой рыжей косой за спиной. Отчего казалось, что ведьма надменно вздернула нос и глядит на всех сверху вниз.
