Влетел Лихо ко мне красный, как помидор, и злющий, как господин маг с бычьей головой, и давай размахивать кинжалом. Очень он тогда обижен на меня был. Оно и понятно, готовились они там на болотах, готовились – и все корове под хвост.
Но если тот план, который они с кикиморами с прошлого года воплощали, не выгорел, то что уж говорить про этот, ведьмоубивательский, который он за день состряпал. Я тогда даже с кровати не встала: прокляла его шепотом, перевернулась на другой бок и уснула заново. А Лихо, который от этого обездвижился, ноченьку постоял, остыл и был готов к переговорам. Тем более я с ним тогда завтраком поделилась. Он траву и коренья тоже не очень любил, но после лягушек под клюквенным соусом изменению рациона был даже рад.
И с тех пор нет—нет, да и заглядывал в гости. Правда только тогда, когда Лешего поблизости не было.
– Хорошо-то как, – откинулся на спинку скамьи Лихо и погладил округлившийся живот, – Давно я так вкусно не ел!
– Вообще не представляю, как такой проглот на болотах выжил, – я закрыла остатки ужина полотенцем, а то с Лихо станется все подъесть.
– С трудом! Все время жрать охота, – ухмыльнулся он, – Голод у меня – это наследственное.
– Да? – удивилась я и задумалась. А ведь верно! Лихо постоянно должны голод чувствовать. Только вот раньше они его другим способом утоляли. Например, души людские пили. Не зря в учебниках про хладнокровное и жадное зло писали! Может, они тут просто на растительной пище с ума сходили?
Я аккуратненько приоткрыла краешек полотенца с пирогов и пододвинула их парню. Ну его, пусть лучше побольше поест. Ведь жуткие истории про уничтоженные деревни и загубленные жизни не с потолка взялись. Если лихо в силу вошло да вкус человечины попробовало, остановить его сможет только отряд очень сильных магов. Или круг ведьм. Но ведьмы такими делами сроду не занимались, мы больше сами по себе.
А теперь один из непонятно как уцелевших наследничков этих чудовищ сидел напротив меня. Шутки—шутками, но главное, чтоб он один был. Если у меня в лесу под боком семейка лихо вылупилась, а я никому ничего не скажу, то с дипломом, прямо скажем, можно и попрощаться.
– Я тут нашел кое-что на болоте, – перевел разговор Лихо, поднимаясь, – Ты же не против, если я это у тебя в подвале похраню чуток? Там не портится! Избы ваши – прелесть что такое.
Пока я рот открывала и закрывала да глазами хлопала, он поднял свой грязный мешок, подошел к дальней стене, отодвинул коврик и легко поднял за кольцо дверцу в погреб. Чихнул от поднявшейся пыли и бодренько прыгнул внутрь.
– Вот ты… Изба—предательница! – возмутилась я, топая ногой. Меня она с приезда мурыжила, доступ к запасам перекрывая, а тут поглядите-ка на нее! Изба виновато затрещала.
– Я тебе еще это припомню, – потрясла я кулаком, – Ишь, чего удумала! Постороннего – в святая святых! Думай, что делаешь-то!
Бревна заскрипели.
– Скрипи—скрипи, – я сжала зубы, – Поговорим еще с тобой!
И полезла следом за Лихо. Мало ли что он там подложить собирается. У меня вот проверяющие какие-то могут нагрянуть, мага рогатого спасать, а тут сюрприз. Нет, с одной стороны я ведьма независимая, что хочу, то и храню дома, а с другой – Леший расстроится.
В погребе было светло, тепло и сухо. А главное – очень изобильно. Даже правый глаз от злости задергался, когда я рассматривала ломившиеся от запасов полки. Свиной окорок, колбасы, соленья. Только в углу чуть закоптилась стена от пожара, который я почти устроила избе в первый день. Нет, определенно, надо было все жечь! Это ж я на растительном корме почти неделю, голодная, а она…!
