На фоне этой дыры Портвейл выглядел самым процветающим и солнечным на берегу океана городом в мире, а Салем так и вовсе – центром прогресса.
Киллиан морщился, когда пытался идти по дороге – её таковой назвать было очень сложно – и пробирался, утопая в грязи. Чёртова глухомань! Так ещё, к его «радости», начал накрапывать дождь. Мимо изредка проезжали перепачканные кареты, и О’Коннел шарахался от диких лошадей, прижимая к себе жалкую сумку.
Впереди показалась главная доминанта, как свет в конце туннеля, белая деревянная церковь.
– Потрясающе! Я добрался живым, – саркастично подбодрил себя Киллиан, представляя, как уже совсем скоро расположится в постоялом дворе, нормально поест и сходит в уборную.
Неожиданно, откуда ни возьмись, рядом с ним на всей скорости пронеслась карета с тройкой лошадей, окатив его с головы до ног грязью.
– А нет, мне показалось! Что ж, неплохое начало. Давно мечтал о приключениях, мне не хватает только… Романтики, етить её в корень, – О’Коннел прерывисто вдохнул, застонав от злости и бессилия, а затем сдул со лба слипшуюся прядь волос и сардонически рассмеялся. – Какое везение! А я-то думал, что уже не увижу родного города. А он вот – перед моими глазами, – он плюнул в землю и разозлёно зыркнул в сторону мальчишек беспризорников, смеющихся над ним. Он стёр с лица грязь и побрёл в церковь.
Когда Киллиан дошёл до неё, то на улице уже разразилась гроза: дождь, словно издеваясь, лил как из ведра, и стрелы молний рассекали чёрное небо. Вот тебе и майский дождичек, проклятие! Промокший до ниточки, он поднялся по выцветшим ступенькам и распахнул высокие белые двери.
Картина ужаснула настолько, что местный пастор чуть не умер со страху: дверь резко распахнулась, и в проходе появился огромный чёрный силуэт, озарённый ярким светом молнии под звуки раскатного грома. Грязь комьями спадала с него, а дождевая вода ручьями стекала с намокшей одежды.
– Здравствуйте! – прогрохотал Киллиан и поднял взгляд на перепуганного священника и нескольких прихожан, принявшихся усиленно креститься.
– Изыди, демон, изыди! – завопил священник и замахал перед собой большим серебряным крестом.
– Преподобный отец! Не демон я! Не де-мон! Я – Киллиан О’Коннел, приехал к вам по поручению из семинарии, – прокашлялся он и поспешил успокоить буйную фантазию старику, сделав шаг вперёд и вскинув руки, дрожа от холода.
– Ох, прости, сын мой, Киллиан, не узнал сразу, – нервно улыбаясь, ответил пожилой мужчина в тугой чёрной рясе с белым воротничком. Он по-отцовски положил руку на плечо какой-то женщины и сказал: – Дочь моя, ступай, приходи ко мне чуть позже. Мне нужно принять очень важного гостя. И будь осторожна: на улице буря, – священник отпустил прихожанку и подошёл к Киллиану.
– Ой, да подумаешь, мы ведь так похожи! Одно лицо, – отшутился О’Коннел, отплевываясь от воды, пытаясь избавиться и оттереть грязь на прилипшей к телу рубашке и жилете. – Простите, как вас зовут, преподобный? – он неловко и криво улыбнулся, а челюсть свело от холода, и зубы застучали.
– Энтони Престон. Преподобный отец Энтони. Киллиан, тебе нельзя находиться в таком виде! Ты же заболеешь! Кто же тебя так грязью облил? – Энтони взволнованно оглядел парня.
– Местные извозчики совсем не смотрят по сторонам… – проворчал О’Коннел. – Может, вы подскажите, где я могу поселиться? Просто мне очень нужно переодеться и отдохнуть с дороги, как видите. А потом мы бы могли обсудить все тонкости моей работы. Позвать инквизитора и епископа, познакомиться с ними, – сразу и по делу спросил он, валясь с ног от усталости.
