– Хорошо, – просто ответил Ларри и махом допил отвар. – Отличная штука, кстати. Мне лучше не знать, что там?
Девушка облегченно рассмеялась.
– Да, лучше не знать.
Путники договорили о второй ночевке в гостеприимном доме, забрали свои вещи и отправились исследовать местность.
Деревня начиналась в пяти минутах ходьбы от таверны и убегала вглубь подальше от тракта. Уже среди первых ее домов путешественники услышали звуки разворачивающейся ярмарки. Мимо них все чаще проезжали телеги, груженные всевозможным товаром, а местные жители, казалось, проснулись уже очень давно, настолько бодрыми и деловыми выглядели все вокруг.
Ярмарки в Великой Долине были делом известным и любимым. Они проводились во всех королевствах с разным масштабом и сроками, порой вообще спонтанно собирались, когда местные мастера договаривались обменяться своими изделиями. Однако неизменно о них каким-то образом узнавали все вокруг. И вот уже помимо непосредственных участников появлялись продавцы с переносными лотками со всякой снедью и сладостями, бродячие артисты, кукольники, любители азартных игр, и, конечно, мелкие мошенники. Ярмарка, словно горящая темной ночью лампа, собирала вокруг себя любителей торговать, торговаться, развлекать и развлекаться. И в любое время в такой период на площади можно было найти того, кто был еще открыт со своим лотком или готов был накормить и порадовать заблудившегося гостя. Поэтому Ларри с Клио нисколько не удивились, когда еще задолго до полудня в центре деревни развернулось настоящее действо с толпами гуляющих людей. И если девушка несколько напряглась, Ларри, наконец-то, за пределами родных земель почувствовал себя как дома.
Случайные спутники не спеша продвигались по летнему тракту в сторону границы между королевствами Предгорье и Тенистые Низины. Им удивительным образом везло на гостеприимные дома, где можно было найти еду и стойло для Ксандера и ужин для самих путешественников. Несколько раз они ночевали в повозке, которую завозили в просторный хлев, благо лето все еще радовало теплой и сухой погодой. И каждую минуту такие далекие на первый взгляд два человека знакомились друг с другом.
Лину нравилось наблюдать за Талией исподтишка. Когда девушка оказывалась в относительном одиночестве, она будто приоткрывала свою броню и совершенно преображалась. Взгляд смягчался, темные глаза становились более лучистыми, движения рук более плавными, и все тело будто выдыхало скопившееся внутри напряжение. Ведунья часто на коротких стоянках отправлялась на небольшую прогулку. Она обнимала и разговаривала с деревьями или собирала травы, если заприметила особо ценные экземпляры. Из них она составляла букеты и аккуратно подвешивала за полукруглую крышу повозки. Лин не мог оторвать от нее взгляда, когда та шепталась с Ксандером, нежно гладя его по черной шелковистой гриве и аккуратно почесывала длинную морду. В такие минуты он даже мог допустить мысль, что ведьмы не сильно-то отличаются от обычных людей, и Талия может быть весьма привлекательной девушкой. Однако это впечатление быстро улетучивалось, когда ее внимание возвращалось к нему. Она снова превращалась в холодную, несколько надменную ведунью, которая не собиралась спускать Лину ни единого промаха. Впрочем, их взаимные препирательства нравились вознице не меньше этих случайных наблюдений.
По мере приближения к королевству Тенистые Низины пейзаж вокруг тракта становился заметно зеленее и привлекательнее. Предгорье отличала скалистая местность, которая, будто каменный разлив, простиралась далеко от самих гор, окружавших Великую Долину, и каждое живое дерево там было на вес золота. Именно поэтому в период становления поселений в этой местности весь деревянный строительный материал везли из центральных частей Долины. В Низинах же царили болота и перелески. Правда, к моменту путешествия Талии и Лина от болот осталось лишь название и пара запруд в нетронутой части королевства. Поэтому этот край радостно встречал всех шелестящей изумрудной листвой нежных осин, высоких берез и несметным количеством кустов всевозможных ягод. Тут горланили птицы, а солнечные лучи ложились на дорогу полосками, застревая в легких переплетениях ветвей.
