Леди Бидгар будто летела вниз с башни собственного замка, задыхаясь от потоков встречного воздуха, с замирающим сердцем приближаясь к земной тверди, и неминуемая смерть казалась самым желанным исходом. Ещё утром она испытывала полное счастье и не прочь была мириться с положением хозяйки земель, готова была бороться за каждый день и выживание. Всё сломалось в одно мгновенье.
— Ты знал, Харви, знал. — Ула всхлипнула, но Карвелл и старик, стоявшие перед своей госпожой, увидели лишь сухие глаза, где билась ярость. — И как отец мог так поступить со мной?
Мысль, что человек, память о котором она бережно хранила, разрушил её хрупкую жизнь, заставляла задыхаться.
Ледяные пальцы сжимали сердце, добрались до горла. Ула не знала, как вернуть себя на твёрдую почву из омута, куда её затягивало. Она сорвала ленту, скрывавшую тонкий след от кровоподтёка, ухватилась за цепочку, точно желая избавиться от подарка отца, но даже теперь помнила, что это невозможно. Отмечена до конца жизни.
— Что поделать, моя девочка. — Тяжело поднявшись на возвышение, Харви мягко взял её за руку. — У лордов были свои причины. Оба желали добра своим семьям и мира для земель. Ты знаешь, сколько десятилетий Бидгар и Скоггард враждовали, тихо ненавидели друг друга или сражались на границе возле проклятого леса. Погибали люди. Затем установился хрупкий мир. Ваши отцы приняли решение, способное прекратить междоусобицу, хотя назвать их друзьями было трудно.
— И ты знал?! — Дёрнувшись, точно от удара, Ула подняла взгляд на Карвелла, губы уже шептали слово «предатель».
— Сегодня утром пытался убедить старого упрямца, что Скоггард подсылает убийцу. — Он отвечал глухим, бесцветным голосом. — Тут-то Харви и проболтался.
— Не проболтался! — Морщинистые щёки старика вспыхнули красными пятнами. — Как было доказать тебе, что Скоггарду нет нужды в смерти Урсулы?! Брак объединит имущество. Скоггард расширит владения, став самым крупным лендлордом запада. А в его казне достаточно золота, чтобы содержать замок и подданных Бидгар.
— Я воин и вижу, что у соседей свои цели. Уле нельзя соглашаться на брак. — Карвелл повысил голос, что делал только в разговорах с парнями из стражи.
Он так гневно и решительно настаивал на отказе от договора, что на душе Урсулы потеплело. Она встретилась с Карвеллом взглядом. Нежность его тёмных глаз помогла ей почувствовать почву под ногами. Возможно, спасение существует. Ухватившись за маленькую ниточку, свитую надеждой, она оживилась. Но в следующее мгновенье он снова скрылся за той стеной, что давно поставил между ними, давая понять, что будущего у них нет.
В ответ Ула отгородилась холодом и позволила себе быть требовательной: в конце концов, речь шла о её будущем.
— Почему ты молчал, Харви?
— Зачем тревожить тебя делом, о котором забыли Скоггарды? Как я думал. Когда два года назад приезжал советник Личвард, я решил: соседи помнят о договоре и вот-вот потребуют своего. Личвард молчал. Его интересовал Ведьзмарский лес. Это сбило меня с толку. Заставило поверить, что тебя минует подобная судьба.
— Судьбу не обманешь, — прошептала Ула. — Я никогда не принадлежала себе… и никогда не буду. — Она закрылась ладонью, плечи вздрагивали. — Я вещь, кукла, которую можно разменять на земли, на хлеб и воду для людей, на мир. Марионетка, которая может потерять всё, если решится пойти против уготованного отцом.
