Договорить ей не дали.
— По договору ваш брак должен был состояться два года назад. — Серьёзный Личвард оставался приятным собеседником; казалось, он говорит откровенно, только более холодно и отстранённо. — В наших интересах сделать всё быстро.
— Иначе что?
Но он только пожал плечами, разом растеряв всю радость.
— Я исполняю приказы, миледи. Решение не обсуждается.
— Вы привыкнете, — тихо добавила Аласта, опустив глаза, комкая пальчиками салфетку. — Дагдар Скоггард всегда добивается своего. — В этих словах Уле почудился тайный смысл.
— Почему же он не встретил свою невесту? Почему не спешит увидеть меня и теперь?
Спокойствие оставило Улу, и она почти кричала, закрыла лицо ладонью, пытаясь совладать с порывом.
— Не задавайте ему эти вопросы. — Участие в тоне Аласты растревожило сильнее. — Мой вам совет. Дружеский. Не спрашивайте. Молчите. Подчиняйтесь как мужу и как хозяину земель.
Урсула судорожно вздохнула, поднявшаяся ярость душила.
— Подчиняться? Что если я не стану этого делать?
Личвард и Аласта переглянулись с изменившимися лицами, точно наблюдали за выходками безумной.
— Дорогая Урсула… — Раян положил сухую узкую ладонь на руку раскрасневшейся Улы. — Правила земель Скоггард одинаковы для всех. Я бы хотел, чтобы и вы нашли для себя радость.
— Вы знаете, что моя мать сошла с ума. — Урсула опять глубоко втянула воздух, пальцы сжали скатерть. — Перед смертью она часто повторяла, что я не должна выходить замуж. А вчера служанки шептались за спиной, что мы с женихом дважды прокляты. Почему?
— Ох, девочка… — Лицо Личварда менялось настолько стремительно, что и заметить переход было трудно, улыбка стала неожиданностью для Улы. — Народ верит в сказки и проклятья. Проклятый лес, ведьмаки и прочая ерунда. Не слушай никого. А безумие часто рождает ложь. Всё ложь.
16. *15*
Страх, ненависть и презрение перемешались в душе Урсулы. Чем больше раскрывался перед ней образ Дагдара Скоггарда, составленный из осколков чужих фраз и эмоций, тем страшнее становилось. Подчинение и покорность — Аласта высказалась однозначно. Не следы ли подобной покорности на её собственном теле? Ула не допустит, чтобы с ней обращались так же.
— Не волнуйтесь, всё у вас сложится и наладится после свадьбы, — нежно повторяла госпожа Пэрриг. — Такова воля вашего отца. Неужели вы не желаете почтить его память?
— Немного трагично, но так и есть, — вторил ей Личвард. — Прекрасно понимаю вас, леди Бидгар. Вам многое кажется странным. Нрав милорда и его поступки могут удивлять. Не показывайте недовольства на празднике. Ничего не спрашивайте. — Советник снова перешёл на «вы» в разговоре с гостьей, мягко и вкрадчиво объяснял, убеждал. — Улыбка и мягкость.
Ласковые голоса и тревожный смысл слов, произносимых сразу с двух сторон от Улы, отдавались болью в висках.
— Как поступит лорд, если я уеду?! — Настойчивый шёпот проникал в сознание тёмными щупальцами, сжимал сердце. — Я хочу договориться!
Она поднялась из-за стола, точно действительно собралась бежать.
— Ваши земли, милая, — напомнил Личвард-старший. — Договор? Лорды сделали это за вас. Поэтому будьте терпеливы с мужем. Вам предстоит разделить с Дагдаром заботу о землях, встречи с подданными и… постель. — Он многозначительно смотрел на Улу, точно желая высказать нечто важное, предупредить.
— Он не муж мне! — Жаром вспыхнуло лицо, стоило советнику напомнить о супружеском долге.
