— Какие дела сегодня, Харви? — Резко вскинув голову, она показала наставникам, что также умеет владеть собой — ей нет дела до пустых разговоров и злости Карвелла.
— Несколько прошений из деревень, леди.
— Новые расходы?
— Вероятно, — сухо ответил Харви. — Мёртвая земля забирает одну деревню за другой. Переселенцам нужна поддержка лордов.
— Вы договорились с плотником из отряда, Карвелл? — Хмурясь, Ула перевела взгляд на начальника стражи, точно хлестнула его этим «вы». — Он готов работать?
— Сегодня займусь этим. — Карвелл словно и не заметил холода от Улы, продолжая обдумывать что-то.
— Поторопитесь, могут пойти дожди, и вода зальёт зерно. Без него землям не прожить.
Слыша собственный ледяной голос будто со стороны, Урсула не понимала, откуда в ней столько обиды и резкости. Она решила, что после завтрака поговорит с Карвеллом и извинится. Они многое пережили накануне, оба на взводе, но это не даёт ей права унижать опекуна высокомерием. Она поморщилась. Слово «опекун» никогда ей не нравилось в отношении Карвелла. Пусть он недоволен ею, она никогда не станет сердиться на самого близкого и любимого человека.
Ула уже поставила кружку на стол и собиралась попросить Карвелла задержаться, когда со двора донеслись возгласы и лошадиное ржание. Эхо, разлетевшееся по внутреннему двору, вспугнуло птиц.
— Сидите здесь и не выходите, пока я не вернусь. — Начальник стражи подскочил, быстро двинулся к дверям, отработанным движением коснулся пояса, но вспомнил, что меч остался в комнате.
Тихо выругавшись, он метнулся по лестнице, теряя минуты. Двое людей, оставшихся в зале, напряжённо вслушивались в приглушённые голоса внизу. Гостей никто не ждал.
5. *4*
Время шло. Замерев, Ула ожидала возвращения Карвелла. Сердце часто колотилось и никак не желало успокаиваться. Отчего-то шум во дворе смутил её. Гости в замке были такой редкостью, что любое подобное событие вызывало маленький переполох, а после нападений начальник стражи строго следил за чужаками и сопровождал каждый шаг Урсулы, пока она, поддавшись эмоциям, снова не удирала от него. Карвелл ругал её за легкомыслие, а она с детства привыкла, что защищена. Верный страж оставался надёжной стеной рядом.
Сейчас Карвелл ушёл, чтобы выполнить свои обязанности, а Уле сделалось невыносимо тревожно.
— Спокойно, Ула. — Советник чуть улыбнулся, заметив состояние воспитанницы: он всегда оставался внимателен к мелочам. — Не волнуйся, пока ничего не произошло.
— Я трусиха, милый Харви. — Она заулыбалась в ответ, откинулась в кресле, стараясь расслабиться. — Глупые страхи.
— Неправда. — Харви поднялся и медленно прошёлся по зале, скользя взглядом по потускневшим от времени картинам. — Ты храбрая и способна на многое. Я стану молиться Великому Пастырю, чтобы тебе хватило сил.
— Знаю. — Появившаяся было радость снова угасла в Уле. — На мне ответственность за земли, за людей, за будущее рода.
Ничего не ответив на горькие слова юной хозяйки, Харви остановился перед портретами родителей Урсулы и покачал головой. Показалось, что он хочет сказать нечто значимое, оттого глаза загорелись решимостью и их обычная старческая блеклость на время ожила цветом.
Не успел. Дверь резко распахнулась, и появился Карвелл.
— Посланник лорда Скоггарда. — Рука его с силой сжимала рукоять меча на поясе. — Ожидает приёма в малом зале.
Вскочив, Ула метнулась к выходу, остановилась, вопросительно повернулась к советнику. Последний раз переговоры с соседями состоялись два года назад, сразу после совершеннолетия леди Бидгар. Старик тогда взял на себя основную часть обязанностей, обучая воспитанницу, сам держал слово перед посланниками, направлял действия Урсулы.
