Примерно в половине третьего пригласили его на обед, после чего Константин Дмитрич подобрел и даже начал шутить. Когда возвращались в кабинет, он хотел просто так поговорить с нашей техничкой – он к женскому полу всегда был внимательный – но та до того застеснялась, что побледнела, даром, что была в маске.
Мы ещё посидели здесь на двоих примерно полчаса, по рюмочке коньячку выпили, всякие новости обсудили. Потом, помню, он отлучился в уборную, и не было его около десяти-пятнадцати минут. Вернулся он посвежевший. Видимо в таком хорошем настроении был, что едва не забыл папку с документами и свои сигареты – я помню, потому что сам за ними бегал. Проводил, посадил в машину. Каким образом его останки оказались в навозе наших свиней, даже думать боюсь. Готов оказать следствию всё возможное содействие.
С Кириным я в близких отношениях не состоял, знаю его как бывшего владельца нашего предприятия и депутата.
В день его приезда специально подстраивали под него график откачки навоза. Очистку стоков мы обычно делаем дважды в день: утром и вечером. В тот день с первой откачкой ждали его, чтобы показать. Ну показали. Дальше был обычный день: отгрузили твёрдое в компостер, жидкое слили в лагуны. Потом я искал запчасти в ремонтный фонд, потом обед был, после обеда ходил к заму с заявкой на эти самые запчасти.
Уже вечером изучал документацию по сепаратору. Ночевал на работе: в прошлую осень стадо на откорме было больше обычного. Мясокомбинат выполнял какой-то крупный заказ на тушёнку. Поэтому ночью у нас тоже была откачка. Всю систему можно запустить и проконтролировать в одного, поэтому я отпустил техника и механизатора по домам. У них-то семьи, а меня дома никто не ждёт. Мою ночёвку на работе можно подтвердить по записи в журнале дежурств.
Рассказ Марселя Абсалямова
Вообще у нас круглосуточное видеонаблюдение. Камеры стоят здесь, в основных кабинетах, в каждом ангаре, на санбойне, котельной, в лаборатории… Не представляю, как это могло случиться, потому что Константин Дмитриевич уехал от нас, я это своими глазами видел. Какая-то мистика.
Я с ним близко не знаком, так – можно сказать, главный работодатель. В тот день мы внимательно следили за всем, я ещё заставил инженеров всё обойти: у нас, как назло, с четвёртого по шестое сентября наблюдались периодические сбои в работе камер. Мы теряли на нескольких точках от тридцати секунд до двух минут записи. Поэтому сделали копию с серверов, чтобы скинуть поставщику системы. Я готов всё передать, что у нас было за тот период.
В итоге мы систему сами починили: у нас тогда работал очень талантливый инженер, Саша Иноземцев, ему удалось найти и снять ошибку в системе. С широким техническим кругозором парень. И притом без высшего: говорил, что со школы помогал осветителям и видеоинженерам в курайском ТЮЗе, а потом кончал колледж связи. Пришёл к нам после армии. Жалко только, что уволился через неделю после устранения неполадок: его сманили разработчиком-стажёром – в какой-то стартап в Тбилиси. Лишились ценного кадра, но с тех пор, благо, таких сбоев пока не было.
На осмотре очистной системы я сопровождал Патрушева и Кирина, как и другие замы. Необычного ничего не могу припомнить, всё шло по программе визита. Разве что… Вы знаете, техничка наша, Анна Гурамовна, была какая-то заторможенная. После обеда, помню, прямо долго она возилась в туалетах. Наверно, болела, потому что в маске была… Зато вечером уборные сверкали просто. После отъезда Константина Дмитрича нас отпустили работать. Я пытался разобраться с этими неполадками, звонил партнёрам, вместе с Сашей искали ошибку в системе, но не нашли. Задержался на работе до позднего вечера – Родион Харитонович может подтвердить, он тоже работал допоздна.
