В открытое окно классной комнаты ворвался вой проезжающей мимо пожарной машины. Спустя минуту за ней последовала вторая. Но этот шум давно стал для нас привычным. Через дорогу находилась пожарная часть, и сирены звучали каждый день. Меня тревожили эти вестники чужой беды, но постепенно я перестала обращать на них внимание.
* * *
Поначалу никто не заметил перемен за окном. Просто слегка потемнело, словно солнце зашло за тучу.
Потом Тревор подал голос с задних рядов:
– На улице происходит что-то странное! – Он играл с металлическим компасом и с грохотом выронил его на парту. – Правда странное.
– Тревор, если ты хочешь высказаться, будь добр, подними руку, – заметила миссис Пинкси.
В оставшееся от урока время она собиралась показывать слайды. Я услышала, как зажужжал, разгоняясь, вентилятор проектора. В отличие от других учителей, давно перешедших на компьютеры, миссис Пинкси предпочитала старые технологии новым.
– Вот блин, – произнес Адам Якобсон, сидевший за партой у окна. – Ну ни фига себе!
– Следи за своей речью, – отозвалась миссис Пинкси.
Из соседних классов донеслись громкие голоса. Подул прохладный ветерок.
– Да вы сами посмотрите, как темнеет! – сказал Адам.
Все окна в классе находились с одной стороны, и мы хлынули к ним, словно под ногами у нас накренилась палуба корабля. Из-за спин столпившихся впереди учеников я ничего не видела, но то, что небо темнеет, не заметить не могла. Наступали сумерки, как перед ураганом. Только вот небо оставалось безоблачным.
Последующие события произошли почти мгновенно, секунд за тридцать.
– Вернитесь на места, – скомандовала миссис Пинкси, но никто ее не послушался. – Вернитесь на места, я сказала!
Только тогда она сама подошла посмотреть, что происходит. Через секунду ее обычно спокойный голос напрягся:
– Дети, все хорошо. Сохраняем спокойствие. Просто сохраняем спокойствие.
Затем миссис Пинкси быстро взяла свисток, громкоговоритель, связку ключей и рацию – стандартный набор на случай пожарной тревоги, землетрясения и перестрелки в здании школы.
В классе все будто побледнело – цвета радуги свелись к нескольким тусклым краскам, свойственным тому краткому отрезку уходящего дня, который отделяет момент захода солнца от включения лампы. Этакий нежданный и стремительный закат в один час двадцать три минуты пополудни.
Дети сначала по одному, а потом уже беспорядочной толпой бросились вон из классов.
Кто-то схватил меня за руку. Я обернулась и ахнула, увидев, что это Сет. В сумраке его резкие черты показались мне еще привлекательнее, чем обычно.
– Пойдем, – сказал он.
Даже в такой момент я ощутила нечто вроде электрического разряда, когда его влажная теплая ладонь прикоснулась к моему запястью.
Мы вместе выбежали на улицу.
– Вернитесь! – завопила миссис Пинкси, но никто ее не слушал. Она принялась повторять свой призыв в рупор, но мы даже не обернулись.
Дети бросились во все стороны. Большинство устремились к заросшему травой холму, который находился за оградой школы.
Через несколько секунд наступила темнота, словно ночью. Мрак продолжал сгущаться. Небо стало неприятно синим, вечерним. Горизонт окрасило оранжевое зарево.
Мы с Сетом упали в траву, как-то поняв, что лежать будет безопаснее.
– Ну вот, начинается, – произнес он срывающимся голосом.
В темноте вокруг нас кричали дети. Я услышала чьи-то рыдания. Мигали и щелкали фотокамеры мобильников. Над головой зажглись звезды.
