– Это всё? – осведомился судья, когда я замолчал, переводя дыхание.
– Ну что вы! – едва не закашлялся я. – Ещё второй куплет! Там ещё круче, вот послу…
– Достаточно, – мягко прервал меня судья. – Суду, в моём лице, уже всё ясно. – Итак, граф Палмер, предписываю вам находиться в буцыгарне во время следствия. Решение окончательное и обжалованию не подлежит. Просьбам, мольбам, заламываниям рук и заливанию слезами – тоже не подлежит. Граф, ну вы что? Держите себя в руках, пока вы ещё граф.
– Что значит «пока»? – истерично всхлипнул граф.
– Тебя наверняка лишат титула, дядя, – я утешающе похлопал Палмера по плечу. – Королевству нужно крепкое, храброе дворянство, а не такие вот взмокшие заговорщики.
– Это от слёз! – всхлипнул граф. – Я не виноват, клянусь вам!
– Ну, конечно же, ты не виноват, – я добавил в голос максимум сочувствия. – Виноваты те, кто тебя насильно втянул в сети заговора, а ты для них – лишь разменная монета. То есть, по сути, ты невинная жертва. Не так ли?
Я уже начал было торжествовать победу. Мы с судьёй отлично разыграли роли доброго и злого полицейских, и морально сломленный граф наверняка сейчас расколется, как битое стекло, и всех сдаст. Дядюшка будет очень доволен, да и Кси… Ох, Кси…
– Не так! – вдруг отрезал Палмер, словно становясь выше ростом. – Я был самым главным в заговоре, так и запишите!
– О, так значит, это ты пытался убить предыдущего министра? – потёр руки я. – Давай, рассказывай. Кого ты нанял? Имя, внешность, адрес! Отвечай только «да» или «нет», если хочешь жить!
– Да. То есть, нет, – тут же исправился граф. – Я никого не нанимал. Я лично стукнул его камнем по башке. Да, так всё и было!
– А где это было? В какое время? Сколько раз ты его стукнул? – посыпались из меня вопросы.
– Не знаю, не помню, не в курсе, – мотал головой Палмер. – Оставьте меня, ведь я же признался! Что вам ещё нужно?
– Не помешало бы немного правды, – вздохнул я. – Сомневаюсь я, что такой заплаканный истерик может возглавить вообще хоть что-то. Ох и темнишь ты, сиятельство. Не верю я тебе!
– Нет уж, я главный! – Палмер, с упорством закоренелого двоечника у доски, не желал ничего рассказывать.
– Ах так! Ну, тогда придётся применить жёсткие меры! – разозлился я. – Судья! Тащи суда бутылку. Да, побыстрее!
– Вот она, ваше королевское племянничество! – судья пошарил в недрах своего необъятного стола и действительно водрузил на стол здоровенную бутыль вычурной формы, внутри которой плескалось тёмное содержимое. Палмер посмотрел на бутылку и задрожал столь сильно, что от резонанса задребезжали оконные стёкла, за которыми уже сгустилась ночная мгла, и я вспомнил, что отведённое на семейный ужин время неуловимо иссякало. Но расследование требовалось довести до конца по горячим следам!
– Ну что, страшно? – я взял бутылку и медленное откупорил, понюхал содержимое и зажмурился от удовольствия. – Это настоящий ром, один из лучших, – я сделал глоток, всем своим видом демонстрируя удовольствие. – Тягучий, как мёд, со сложным ароматом, в котором смешаны нотки персиков, дыни, экзотических фруктов и пряностей, а также мёда и обожжённого дуба. М-м-м… Как вкусно! А ты, Палмер, терпи. Больше никогда такого не попробуешь. До самой смерти будешь пребывать в самой презренной трезвости, уж это я тебе обещаю.
– Нет! Только не это! – завыл Палмер. – Помилосердствуйте! Я всё скажу! Я всех сдам! Только дайте один стаканчик… один глоточек… один разочек…
