Век серебра и стали - страница 13

– Сет побери! – чуть ли не подпрыгнул на месте Алексас, тут же сверившись со своими часами. – Ана!

– Вот-вот, – вновь хмыкнул Лука. – Заметьте, даже я помню об этом. Я, которому больше ничего не светит. Это ли не лучший показатель того, что вы всё же несправедливо заняли мое место?

Слово «несправедливо» он подчеркнул особенно, словно жирной карандашной линией.

– Хорошего вам дня, – только и кинул в ответ Алексас, молниеносно попрощался с Виктором и убежал, чуть не сбив с ног бригаду медиков. До последнего старался не смотреть в сторону раненых – сейчас было самое неподходящее время для обмороков.

Когда Алексас стал фигуркой вдалеке, Виктор заключил:

– Не знаю, что у вас здесь сейчас произошло, но у меня руки так и чешутся дать тебе в морду, дорогой. Просто повезло, что я при исполнении.

– Да уж, действительно, большая удача. – Фармацевт покрутил часы в руках и снова спрятал в карман бежевой жилетки. – Он не маленький ребенок. Вы не сможете быть рядом с ним вечно. Только если не подохнете в один день. Впрочем, хорошего вам денечка! И расследования, само собой, – или его замятия. В следующий раз, кстати, загляните в мою аптеку – все равно постоянно бегаете к Алексасу, как мальчик-лакей.

– Хочешь травануть меня, да? Я принимаю яд в малых дозах почти каждый день.

– Право же! И что за яд?

– Ты, дорогой.

Эринеев замер. Истерически рассмеялся, растирая виски.

– Что вы! – он театрально подался назад, замахав руками. Каштановые волосы, собранные в конский хвост, поддались воле ветра со стороны канала и пошли легкой рябью – резинка была затянута не слишком туго. – Меня нужно принимать в куда больших дозах. А вы все равно заходи́те. Найду вам таблетки от старческого слабоумия.

Нет, подумал Виктор, глядя вслед Эринееву, вразвалочку шагавшему прочь, и как Алексас только терпит? Потрясающее самообладание. Отлично держится, до сих пор не свернул мерзавцу шею. Иногда мир казался Виктору черно-белым, без полутонов; в такие минуты он одергивал себя, напоминая, что жизнь – не бульварный роман, где злодеи читают монологи, а прекрасные дамы обязательно выходят замуж по любви. Но каждый раз, встречаясь с Лукой, Виктор начинал сомневаться. Может, в случае некоторых все слишком очевидно?

Он переживал за Алексаса. Точно когда-нибудь надо будет набить Эринееву морду. Но потом, когда все решится, – потому что сейчас вырисовывался чересчур интересный инцидент.

– Так-с, – прошептал Виктор, повернувшись к бывшему «Золоту Египта», вокруг которого все еще кипела жизнь. – Значит, говорите, анубисат. Анубисат…

Темнота будто покусывала его губы, впивалась колючками мерзкого репейника и обжигала муравьиным ядом. Голос, совершенно невозможный в этом месте – просто потому, что чужой, – разворошил тени, разрушил гармонию.

– Чего ты хочешь? – спросил голос до того, как тьма зашевелилась.

Он хотел молчать. Хотел игнорировать, не замечать, не поворачиваться. Но всё же обернулся – и в густой тьме различил лишь колыхающийся силуэт собеседника, невесть откуда взявшегося, а еще – блики наглых песчинок света, просочившихся сюда. Блики на маске с длинной бородой, раздвоенной книзу змеиным языком.

– Это имеет значение? – прошептал он в ответ.

Незнакомец усмехнулся.

– Иначе я бы не нашел тебя. И не пришел к тебе сам. Обычно все происходит равно наоборот.

Ему не хотелось продолжать, но давно потерянный, похороненный под тонной мыслей и сомнений инстинкт подсказывал, что начатый разговор ведет к много большему, как длинный фитиль – к пороховой бочке.