Часть врачей подстанции заменяли на фельдшеров, или как их называли: операторов диагностической и лечебной систем. Выражение «обезьяна с чемоданом» становилось все ближе к истине. Врачей не увольняли. Им предлагали другую работу – или на кафедре учить студентов в институтах и училищах, или получить квалификацию администратора и со временем через отработку нужного числа лет в должности старшего врача смены, в финале занять должность заведующего подстанцией. В позапрошлом году наш заведующий – по прозвищу Горыныч, отправил и меня поучиться на курсы «организация здравоохранения». Так я вошел в дружную семью госслужащих и получил звание действительного советника медицинской службы третьего ранга. Если перевести на армейские чины – капитан. Горыныч имеет первый ранг – майор. Наш главный по городской станции имеет чин Государственный советник медслужбы третьего ранга – то есть генерал-майор. А министр, имеет первый ранг – генерал-полковник. Это предел для гражданских медиков.
Что мне это давало? Проценты надбавки к пенсии, когда состарюсь. Это мне было параллельно сейчас, в тридцать лет, но я понимаю, что пройдет двадцать, двадцать пять лет и каждый процент надбавки станет волновать и радовать. И дело не в том, что мы живем на мою врачебную зарплату, это не так. Доходов хватает. Как сказал однажды отец: «Богат не тот, кто зарабатывает и копит, а тот, кто не тратит на ерунду, то, что заработал».
Тогда как расходы наши весьма скромные. Пока. Пока мы ждем рождения первенца, пока жена не думает бросить работу, и пока мы не обросли большим количеством детей. А ведь так будет. Валентина сказала: «Сколько Бог даст, столько и рожу» Ну что ж… задача ясна, методика известна, результат ожидаем. Все, как положено в плановой экономике. А это значит одно – дачу придется или расширять, достраивая, или купить новый участок и там построить большой дом для большой семьи.
Все это я обдумывал, летая с вызова на вызов. Оказывая помощь страждущим, иных госпитализируя, а большинство пациентов оставляя на дому, успокоив, что ничего страшного с ними не случилось. Давал совет, обзавестись автономной системой «домашний доктор» по государственной программе с пятидесяти процентной скидкой или по субсидии от правительства Москвы.
Я знал, о том, что в Думе уже второй год обсуждали законопроект о необходимости введения оплаты за необоснованные вызовы «скорой помощи». Однако, эксперты – медики и экономисты никак не могли точно определить что означает «необоснованный», ведь явно ложные вызовы, с того момента, как стал определятся каждый номер и человек, обращающийся за помощью, известен, такое явление, как ложный вызов спецслужб: пожарных, полиции и скорой, практически исчезло.
За без малого десять лет работы у нас на подстанции истинно ложными было определены всего два вызова. В первом случае больной пришел в себя и ушел с места, не зная, что ему сердобольный прохожий вызвал «скорую», при этом сообщить и отменить вызов никто не сообразил. А во втором – вызвали к мертвому человеку, причем давно мертвому, уже с запашком… но выяснилось, что у вызвавшего тяжелейший насморк с потерей обоняния и миопия – минус восемь, практически не оперируемая форма. Так что, оба случая судом хоть и были признаны «ложными», но вины за нанесенный ущерб на вызывавших не возложили, а руководству Станции скорой было предложено: списать потраченные на выезд бригад средства как на «события неодолимой силы». Так оба эти случая судом были отнесены к уже фактически исключенной из судебной и медицинской практики категории «несчастный случай», когда виновного в происшествии нет, а есть обстоятельства. Руководство решило вычесть потерянные деньги из фонда оплаты труда сотрудников подстанции за год, не сообщив никому. «Чтоб худого про царя не болтал народ зазря, действуй строго по закону – то есть, действуй втихаря»!
