– А ты знаешь, – присела Лена рядом с Иваном и прошептала так близко, чтобы ни единый звук не дошел до других, – что когда мы закончим, нас заменят.
– Ну и ладно, – пожал плечами Ваня подключив разноцветные штекеры в соответствующие гнёзда, – после нас тоже проверять надо.
– Нет, – она повернулась и взглянула так безумно, что Иван напрягся, – нас заменят в обычной жизни копиями. Они сделали наши точные образы, но люди несовершенны, мы можем о чём-то проболтаться. О чём-то секретном. Они этого не допустят. Они поставят вместо нас роботов с нашими лицами.
«Да мне прямо-таки везет на странных знакомых! Поскорее бы отсюда свалить…».
Первый рабочий день, кажется, прошёл хорошо, но в груди навязчиво трепетало беспокойство. О том, что происходит дома, как справляется мать в одиночку. И, к сожалению, мысли о Юле не давали покоя. «Брось!» – сказал он сам себе. Это неважно. Совсем. Юля всё время пытается переделать его, направить куда-то. Манипуляции получаются так хитро, что он начинает думать отзвуки её слов. Будто собственные мысли. Ловко, не правда ли?
Ваня на автомате спустился из «Седьмого неба» и свернул к «Дубовой Роще». В сравнении с детскими воспоминаниями сильно изменилась. Сладкий земляничный аромат окутал и моментально поглотил его, уводил вглубь парка. Многоуровневые компактные теплицы с ягодами и овощами, словно кусочки райских садов, мирно стояли на каждом шагу. Где-то шуршали на стремянках люди с разноцветной кожей и аккуратно срывали горсти клубники, складывали их в стаканчики, похожие деревянные лукошки. «Наверное, сотрудники парка собирают урожай» – решил Иван.
Подул мягкий йодированный ветер и на долю секунды показалось, что находишься у моря, а не в самом центре огромной столицы России. Ваня поискал глазами Останкино и усмехнулся. Трудно не заметить.
Исполин, созданный руками людей прошлого возвышался над парком, насмехался над примитивностью природы. Да, деревьев такой высоты не встретишь. Селекционеры пробуют вывести сверх быстрорастущие и устойчивые к непогоде виды, но… Уже лет сто. Всё у нас так. Каждый пытается, пытается, что-то делает, а результата нет. Говорят, хотят лучшей жизни для своих детей, следующего поколения, но на деле лишь потребляют, потребляют, потребляют… Особенно те, кто стоят выше.
Ваня нахмурился. Раньше Москва была грязным, загазованным городом, непригодным для жизни. А сейчас единственное комфортное место России – та самая ужасная Москва. Тут сплошные электрокары, а у в регионах восемьдесят процентов ездят на бензине.
А ещё, кто бы мог подумать, что каждую ночь машины будут фильтровать воздух? Никто! А в Москве фильтруют. И растения тут сажают, и застраивают комфортнее, и разграничивают город на уровни по высоте. И часть фасадов домов и крыш переоборудованы под солнечные батареи. Всё делают, лишь бы избранные по непонятно какому признаку жили хорошо. Окрестности Москвы шесть букв? Россия.
Теплицы пестрели красными ягодами и белыми соцветиями. У одной из них в ожидании внимания замер информационный стенд. Вертикальный серый блок дружелюбно подсветил мягким изумрудным едва Ваня подошел. Оказалось, любой житель может собрать ягоды в роще. Иван нажал кнопку «получить стаканчик». Из полупрозрачного тубуса сбоку стойки, спустилось маленькое лукошко. Он усмехнулся, протянул руку, но затем одернул себя. Нет уж, собирать ягоды он точно не будет. На даче где-нибудь, в одиночестве – это можно, но посреди города… Абсурд. И сажать клубнику в парке на кой сдалось? Зелень – хорошо, конечно, но для этого есть цветочные культуры, елочки…
