Когда клетка открывается, когда она это осознаёт и ощущает, что что-то вышло за рамки привычного сценария, она одновременно ощущает и сильное желание выйти и ощутить, что такое жить вне клетки, и страх – а что будет там. Она не знает другой жизни, и её начинает даже немного потряхивать от этого страха.
Она наблюдает. С одной стороны, она не верит, что всё так просто, что можно просто открыть дверь и выйти, ведь она уже забыла, как жить безгранично. Она подходит к открытой дверце, высовывает туда голову, осознаёт, что клетки нет и она может выйти. Но снова засовывает голову обратно, снова сидит и смотрит – что произошло, нет ли здесь опасности, не съест ли кошка, не нападет ли собака, а может быть есть ещё какие-то опасности?
И она понимает, что в клетке она в безопасности, под защитой. «Ну и что, что я не могу летать, не могу ощущать свои крылья и полёт, зато я знаю, что меня никто не съест». И вот здесь птица встаёт в отправную точку на пути к своей истине, к своей правде, когда ей даётся выбор.
Она заново высовывает голову из клетки и смотрит. «Вроде бы ничего страшного не происходит, может быть, я всё-таки могу выйти из неё…»
Она неосторожными движениями взбирается на порог клетки и балансирует своим неповоротливым телом, чтобы не выпасть из неё. Для птицы эти движения неизвестны, новы. Ей страшно, но она идёт.
Птица идёт, потому что знает свою природу. Она знает свою свободу. И вот она выпрыгивает из клетки на землю. Сидит неподвижно, снова наблюдая. Она сделала новый шаг из своей привычной реальности, за пределы своей клетки. Ей снова страшно. Она уже и забыла, как это – ощущать траву под ногами.
Она делает неловкие движения, шаги, но она не летит. Она боится полететь и упасть, боится не справиться со своими крыльями, боится, что они её не поднимут ввысь. Она снова боится. Она уже не в клетке, но до сих пор продолжает жить по правилам этой клетки.
Клетка в её теле, в её страхах, в её мыслях. Она начинает изучать этот мир с осторожностью, трепетно делая клювом привычные движения, желая зацепиться за какую-то палочку, веточку. И ей это начинает нравиться.
Она расправляет свои пёрышки и как будто делает разминку своего тела. Отряхивается, потому что ей непривычно не видеть этих границ перед собой. Мир кажется таким большим и в то же время очень опасным, страшным. Каждое её движение – это шаг в новое, неизвестное.
И сейчас её нужно оберегать, чтобы она смогла довериться этому миру. Чтобы она могла вспомнить про свои крылья, чтобы она снова смогла летать!
И я говорю ей: «ЛЕТИ, ты же на свободе, хотя бы попробуй!» И она расправляет свои крылья и делает забытые когда-то движения. Она взлетает и ощущает маленький фрагмент счастья – снова знать свои крылья! И вдруг птица ударяется о стену и падает. Падает, потому что забыла координацию. Она забыла, что нужно быть изворотливой, гибкой, учиться правилам на этом пути. Но она забыла правила свободной жизни. Её тело знает только правила клетки. И вот она снова взлетает и снова падает, потому что её несвобода стала чем-то большим. Она сама стала несвободой! Просто птицей в клетке, но птицей, которая, ощутив и попробовав однажды другую жизнь, верит, что она всё-таки может когда-то полететь.
И эта вера даёт ей смысл каждый день, даже в этой тесной клетке!
День 4. Птица долго не выходила из клетки. Затем всё-таки вышла. Долго сидела, прижавшись к прутьям, в одной позе. Потом вспорхнула и полетела ввысь. Она села на ветку высокого дерева и просидела там часа два. А затем улетела на свободу.
