Великая Рыба - страница 6

3

Запретные двери

Петербургское солнце стремительно клонилось к закату.

Комната наполнилась полумраком, нарушаемым лишь синеватым отсветом компьютерного монитора. Данилевский сосредоточенно стучал пальцами по клавиатуре, дописывая не законченную на работе программу. Волнительное ожидание прошло, и он полностью погрузился в дела.

И тут, когда спокойствие окончательно воцарилось в его душе, тишину комнаты прорезал телефонный звонок. Пронзительные трели старого светло-зеленого аппарата казались музыкой. Прервав незаконченную командную строку, Данилевский побежал к телефону. «Лана», – звучало в его голове.

Но это оказалась вовсе не Лана, а бывшая жена Алла.

– Как дела, Сашенька? – вежливо осведомилась она.

– Работаю, – ответил Данилевский. – А у тебя?

– Да вот, тоже не сижу на месте, дела все, дела…

«Ей что-то надо от меня», – подумал Данилевский. С тех пор, как они развелись, Алла звонила крайне редко и всегда по делу. Дела, как правило, были бытовые: то починить что-то внезапно сломавшееся в ее квартире, то встретить какую-то посылку на вокзале, потому что она сама не могла… Данилевский понимал, что Алла использует его – возможно, даже вымещает обиду за развод, но чаще всего не отказывался. Он как будто чувствовал себя ответственным за то, что сделал эту женщину одинокой.

– Чем обязан?

– Саша, я не буду делать длинных вступлений. У меня действительно случилась беда – маму сегодня увезли в больницу. Говорят, инфаркт, в реанимацию положили.

Данилевский искренне удивился: теща всегда представлялась ему некоей «железной леди», которую, как он считал, не могли сломить никакие недуги. И вот, на тебе…

– Помощь нужна? – смягчившись, поинтересовался он.

Казалось, Алла ждала этого вопроса и звонила лишь для того, чтобы его услышать.

– Сашенька, – сказала она, – меня просили привезти ей кое-какие вещи, но сегодня уже поздно, а завтра я занята на работе. Съезди, пожалуйста, в больницу, передай пакет!

Данилевский поморщился: ему совсем не хотелось ехать непонятно куда.

– Ты не находишь, что у меня тоже есть работа? С девяти до шести.

– Ну, Сашенька, будь другом, выручи! Я действительно завтра не могу, у нас защита двух кандидатских. Ты же знаешь, что это такое, весь день занят с утра до глубокой ночи. А в больницу можно приехать и после шести. Тебе нужно только подойти к реанимации и передать пакет с вещами, туда посетителей не пускают.

– Ну хорошо, – смирился он. – Где эта больница находится?

Опять уговорила. Ох уж это невыносимое чувство вины…

Алла объяснила ему, куда надо ехать и, договорившись о времени и месте встречи, попрощалась.

От романтического настроя не осталось и следа. И отпрашиваться на работе всё же придётся – не ехать же за тёщиными вещами на банкет, который традиционно готовили диссертанты после своих защит.

Он вернулся за стол, и тут опять зазвонил телефон. «Алла не все сказала», – недовольно подумал Данилевский и нехотя вернулся к аппарату. Он уже не был рад, что согласился помочь.

– Алле, это ты? – защебетал в трубке тоненький голосок Ланы, и на душе тут же потеплело.

– Конечно, я, – улыбнулся Данилевский. – Как я рад твоему звоночку!

– Антон пошел в магазин, – сообщила она, – так что можем спокойно поговорить.

– Я скучаю.

– Я тоже очень-очень скучаю! – откликнулась Лана. – Сегодня на работе только о тебе и вспоминала!

«Как же, – подумалось Данилевскому, – скучаешь! Вот и ушла бы от своего жирного Лосева». Вслух же он сказал: