Прежде, чем я смог ответить, она с ужасом в глазах уже рассматривала свой мизинец.
– Смотрите! – жалобно сказала она, – Он до сих пор у меня болит.
Мы все посмотрели на ее палец: его костяшка была иссине-черная.
– Это все ты, Том, – сказала она осуждающе. – Я знаю, ты не хотел, но ты сделал это. Это мне расплата за то, что я вышла замуж за зверя, а не человека, за огромного, здоровенного сундука…
– Я не терплю это слово «сундук», – прервал Том сердито, – даже сказанное в шутку.
– Сундук! – настаивала Дэйзи.
Иногда они с мисс Бейкер говорили одновременно, ненавязчиво, ведя шутливую, легкомысленную беседу, которая никогда не превращалась в пустую болтовню и была такой же холодной, как и их белые платья и отчужденный взгляд, выдававший отсутствие всякого желания говорить. Они присутствовали среди нас и были благосклонны к нам с Томом, лишь из вежливости делая усилие над собой, чтобы казаться веселыми, шутить или реагировать на шутки. Они знали, что скоро этот обед закончится, а немного позже и этот вечер также закончится и будет легко забыт. Совсем не так было на Западе, где вечер убивали торопливо час за часом, пока он не подходил к концу, в постоянном разочаровании от того, что он затягивается, или же в нервном страхе от переживания самого этого момента.
– Ты заставляешь меня чувствовать себя нецивилизованным, Дэйзи, – признался я после второго бокала отдающего пробкой, но весьма неплохого бордо. – Разве ты не можешь поговорить об урожае, например, или еще о чем-то?
Я не имел в виду ничего особенного под этим замечанием, но оно было воспринято совершенно неожиданным для меня образом.
– Цивилизация сейчас трещит по всем швам, – вдруг воскликнул Том с напором. – Я стал страшным пессимистом относительно того, куда все идет. Ты читал «Подъем «цветных» империй» этого молодца Годдарда?
– Н-нет, – ответил я, весьма удивленный его тоном.
– Прекрасная книга! Ее должен прочитать каждый. Ее главная мысль в том, что если мы не будем бдительными, белая раса будет… будет полностью подчинена. Это все научные выводы; они доказаны.
– Том становится очень заумным, – сказала Дэйзи с выражением недумающей грусти. – Он читает заумные книги, в которых много длинных слов. Каким было то слово, которое мы…
– Эти книги все научные, – настаивал Том, глядя на нее с нетерпением. – Автор проработал всю эту тему. Мы, относящиеся к доминирующей расе, должны проявлять бдительность, иначе другие расы захватят контроль над всем.
– Мы должны их подавить, – прошептала Дэйзи, свирепо щурясь в сторону жаркого солнца.
– Вы, должно быть, жили в Калифорнии… – начала мисс Бейкер, но Том прервал ее, тяжело отодвинувшись в своем кресле.
– Взять хотя бы эту идею о том, что мы все – представители нордической расы: и я, и ты, и ты, и… – после бесконечно короткого, но показавшегося целой вечностью колебания он включил в это перечисление и Дэйзи легким кивком головы, и она снова подмигнула мне. – И мы же создали все то, без чего цивилизации не бывает: науку, искусство и все такое прочее. Улавливаешь суть?
Какая-то нотка грусти была в этой его серьезности, будто его удовлетворенности собой, еще более остро ощущаемой, чем в давние времена, ему уже было недостаточно. Когда почти сразу после этой его фразы раздался телефонный звонок, и дворецкий вышел из веранды, Дэйзи мгновенно воспользовалась этой краткой паузой и наклонилась ко мне.
