– Официантка! Где салфетки, чёрт побери?
Из кухни выбежала худенькая, ладная молодая девушка. Голубые удивлённые глаза испуганно смотрели на нас. Белый фартук, обшитый кружевом, изящно охватывал её стан и смотрелся как свадебное платье. На голове была прикреплена накрахмаленная кружевная наколка, которая очень напоминала венок невесты. Она, как кошечка, осторожно подошла к командиру и с удивлённым выражением лица извинилась:
– Простите, я, наверное, мало положила… Сейчас исправлюсь!
– Стоять! Анютка?! А ты почему здесь? Почему не в институте? – командир удивлённо смотрел на девушку.
– У меня каникулы. Вот и попросила папу устроить меня на месяц поработать…
Анюта ушла за салфетками. А мы засыпали командира вопросами. Он стал отбиваться.
– Да я сам не сразу узнал. Это дочка моего друга. Последний раз видел её на новогоднем вечере в Доме офицеров. Она играла на фоно вальсы для танцующих. А кто-то весь вечер простоял у пианино, разглядывая девушку и смущая её, – командир посмотрел на штурмана, который сидел красный, как рак, опустив голову. Мы тоже перевели свои взгляды на него. Замолчали. – Ну, что уставились на холостяка? Не смущайте. Мы-то уже все через это прошли, а у него ещё всё впереди.
Пришла Анюта, стала торопливо укладывать салфетки в ажурную деревянную салфетницу. Командир остановил её:
– Не спеши. Уже уходим отдыхать. А вот завтра, когда вернёмся, попроси приготовить нам холодничка. И масло с шоколадом заранее не выставляй на стол, а до последнего держи в морозилке. Посмотри, что сделала с нашим маслом жара. А шоколад даже не развернуть, если только с фольгой съесть!
– Да. Конечно, Дмитрий Иванович! Вы только возвращайтесь…
Перед гостиницей мы построились, командир зачитал полётное задание на утро. Разошлись по комнатам, надо отдохнуть перед ранним вылетом. Меня разместили в номере с командиром. Он ушёл по делам, сказал, что будет поздно. Но я решил дождаться, сел читать книгу. Вскоре глаза стали слипаться, часы показывали одиннадцать. Всё, пора спать. Выключил свет, улёгся, закрыл глаза. Вдруг что-то зашуршало под шкафом. «Наверное, мышонок. Не буду обращать на него внимания. Пусть живёт…» – промелькнула мысль.
Дрёма стала окутывать сознание. Почти заснул, как вдруг по моему лицу что-то пробежало. Машинально схватил это что-то в кулак и брезгливо швырнул на пол. Открыл глаза – темнота. Ничего не видно, но слышно, как кругом всё шуршит и шевелится. Когда почувствовал, как по телу побежали какие-то существа, перебирая лапками, быстро вскочил с кровати. Под босыми ступнями тоже что-то шевелилось и хрустело, будто опустил ноги в кучу живых семечек. Ощупью добрался до двери и включил свет…
От увиденного у меня самопроизвольно открылся рот. Номер кишел чёрными тараканами размером с крупный чернослив. При свете они, расправив крылья, стали летать по комнате, прятаться в складках штор, залезать под обои. Чёрный пол стал на глазах превращаться в коричневый. Через несколько минут все тараканы исчезли. И только раздавленные моими ногами трупики предупреждали: ты здесь не один…
Сон как рукой сняло. Принял холодный душ, перетряхнул постель, подмёл пол. Свет больше не выключал. Повернулся к стене и закрыл глаза. Попытался заснуть.
Осторожно открыв дверь, зашёл командир. Налил из термоса чай (аромат растёкся по всей комнате) и стал листать какие-то карты, сидя за столом. Чтобы не мешать ему, я лежал, не шевелясь, и думал: «Мы отдыхаем. А он переживает, обдумывает завтрашний день. Да, есть над чем задуматься. Стоит только прозевать ракету, выпущенную с земли, как нас с таким грузом разнесёт в пух и прах. А если кто и спасётся, каким-то чудом выпрыгнув с парашютом, то на земле наших войск уже нет. На сотни километров – одни головорезы».
