Нечестивый бежит, когда никто не гонится за ним, а праведник смел, как лев.
Ветхий Завет, Книга Притчей Соломоновых, 28–1
Господи, на них готовится атака! От страха Мадлен задрожала, ноги ее словно приросли к земле, руки с такой силой вцепились в складки платья, что побелели костяшки пальцев. Но, расправив плечи, высоко подняв голову и сделав глубокий вдох, она взяла себя в руки и решила трезво оценить создавшееся положение и принять для себя какое-то решение.
Конечно, как пленница, она не обязана была предупреждать своего похитителя об опасности. Можно было промолчать, а едва начнется битва – сбежать.
Но если начнется битва, будут новые смерти, а этого Мадлен не хотела, поэтому решила, что молчать нельзя. Если она сразу все расскажет барону, они смогут как можно быстрее уехать отсюда. Да, у них будет преимущество во времени, и бой не начнется. А разве спасение жизни многим воинам не важнее ее трусливого бегства?
Изо всех сил Мадлен помчалась на поиски барона. Забавно, что о приближении врага Векстону сообщит именно она, его пленница.
Дункан и Джилард стояли в окружении воинов. Девушка подбежала к барону, встав за его спиной.
– Барон, мне надо кое-что сказать вам, – взволнованно проговорила она, но Дункан, похоже, даже не обратил на нее внимания. Может, он не слышал ее?
– Мне необходимо поговорить с вами, – уже громче повторила Мадлен, а затем осмелилась дотронуться до его плеча.
Дункан продолжал стоять спиной к ней.
Мадлен легонько толкнула его.
Дункан не обратил на это внимания, продолжая говорить со своими воинами.
«Господи, какой же он упрямец!» – подумала Мадлен, ломая руки. Опасность приближалась с каждой минутой; вражеские воины, карабкавшиеся по горам, могли показаться в любое мгновение.
Не в силах больше сдерживаться, девушка в гневе, собрав всю силу, с маху ударила ногой по ноге Дункана, целясь в сгиб под коленом.
Она попала в цель, но тут же пожалела об этом – ее пальцы моментально онемели от пронизывающей боли. Впрочем, смелый поступок не пропал даром: барон наконец обратил на нее внимание и медленно повернулся к ней.
Векстон был не столько разозлен, сколько удивлен. Подбоченясь, он так глянул на Мадлен, что ей стало не по себе, и она предпочла перевести взгляд на ничего не понимавшего Джиларда.
– Я бы хотела поговорить с вами наедине, – заявила Мадлен, осмелясь вновь посмотреть на Дункана.
От внимания барона не укрылась тревога, звучавшая в ее голосе. Кивнув, он взял девушку под руку и, широко шагая, повел на другой край поляны.
Мадлен семенила рядом.
Векстон тяжело вздохнул, и девушка поняла, что именно она была причиной этого вздоха.
Ее уже не обижало, что барон относится к ней как к надоедливой впившейся в кожу занозе. Наверняка он не придает значения ее словам, и вряд ли она дождется от него простого «спасибо».
Ну да ладно. Главное – в том, что ей, возможно, удастся предотвратить бессмысленные смерти. От одной этой мысли девушка почувствовала себя увереннее.
– Из долины сюда идут воины, – сообщила она, но никакого отклика не последовало. Барон молча смотрел на Мадлен.
Девушка была вынуждена повторить:
– По горам взбираются вражеские воины. Они идут из долины. Я видела, как играет солнце на их щитах. Вероятно, следует что-то предпринять?
Неужели пройдет вечность, прежде чем Векстон скажет или сделает хоть что-то?
