Барон по-прежнему не сводил с Мадлен глаз, ничем не выдавая своего отношения к сообщенной ею новости. Ей даже показалось, что она прочла в его холодных серых глазах чуть ли не цинизм. Подумав, что барон, возможно, сомневается в правдивости ее слов, она сказала:
– Я никогда в жизни не лгала, барон. Хотите, пойдемте туда вместе, и вы увидите, что я права.
Дункан пристально наблюдал за этой женщиной с такой гордой осанкой. Огромные голубые глаза доверчиво смотрели на него. Рыжеватые пышные волосы золотистым облаком обрамляли лицо. Барон заметил даже, что кончик носа у его пленницы чем-то вымазан.
– Почему ты решила предупредить меня? – наконец вымолвил он.
– Что?! Да для того, чтобы мы успели поскорее убраться отсюда! – возмутилась Мадлен. – Не хочу видеть новые убийства.
По-видимому, удовлетворенный услышанным, Векстон кивнул, а затем направился к ожидавшему поблизости Джиларду, безуспешно старавшемуся подслушать разговор Дункана и Мадлен.
– Леди Мадлен только что обнаружила, что нас преследуют, – сообщил брату барон.
Джилард удивился – он не заметил ничего подобного.
– Кто-то гонится за нами? – спросил он, поворачиваясь к пленнице. – И ты не знал об этом, Дункан?
– Знал еще в полдень, – пожал плечами тот.
– Это какие-то бродяги? – продолжал допытываться Джилард. Говорил он спокойно, но в глубине души был сильно раздражен тем, что брат, зная о погоне, за весь день ни словом не обмолвился о ней. И что еще более странно, теперь об этом сообщает Дункану Мадлен.
– Нет, Джилард, это не бродяги, – промолвил Дункан.
Наступило долгое молчание.
– Так это крыса преследует волка? – наконец догадался Джилард.
– Даст Бог, на этот раз он сам ведет своих людей, – промолвил барон.
Джилард улыбнулся. Дункан кивнул.
– Вообще-то я хотел встретить их подальше, у Крик Кроссинга, на перекрестке, но, пожалуй, в горах мы будем иметь больше преимуществ перед ними. Вели всем приготовиться.
Джилард помчался к лагерю, приказывая воинам собираться и садиться на коней.
Мадлен оцепенела. Итак, ее намерение избежать битвы провалилось. Она окончательно убедилась в этом, услышав смех Джиларда. Она даже не поняла, о чем говорили братья. Сплошные загадки – какие-то волки, крысы… Полная бессмыслица.
– Значит, я была права! – взорвалась Мадлен. – Ты ничем не отличаешься от Луддона, не так ли?
Дункан не обратил внимания на ее гнев.
– Забирайся на моего коня, Мадлен. Мы вместе встретим твоего брата.
Девушка была слишком поражена, чтобы спорить. Про себя она то и дело повторяла, что знала о том, что барон не станет избегать битвы. Неужели ей мало было урока, когда она уговаривала Векстона мирно уйти с земли Луддона?
Мадлен даже не заметила, как оказалась вновь сидящей верхом на Силене. Ее растерянность была сильнее страха. Она даже не помнила, с какой стороны влезла на коня.
Подойдя к скакуну, Дункан взял его под уздцы и повел на противоположный край поляны. Стремена были слишком длинными для Мадлен, и она неуклюже подскакивала в седле, ударяясь при каждом шаге животного. Она знала, что выглядит нелепо, и радовалась тому, что барон не смотрит на нее.
– Как зовут твоего коня? – спросила она.
– Просто Конь, – через плечо бросил Дункан. – Это животное называется «конь», поэтому я так и зову его.
– Конечно. Ты такой холодный и бесчувственный, что у тебя даже недостало воображения дать имя своему другу. Зато это сделала я. Он теперь – Силен. Что скажешь?
