Веллер-квартет. Повести и рассказы - страница 26

– Кровь… пальцы дрожат… и я не знаю… голова кружится сильнее, когда смотришь на кровь или когда усиливается дрожь?.. И тебе плохо! – развивала успешную работу медсестра, глядя на два свежих линейных неглубоких поперечных пореза на предплечье, медленно сочившихся темной кровью. Клиент, повинуясь её взгляду, тоже посмотрел на своё предплечье.

– Плохо, – эхом отозвался он. Порезанная рука непроизвольно сползла с колена на кушетку. Пьяный бузотёр уже не мог отвести взгляда от раненой руки. И этим сразу воспользовалась медсестра:

– Рука упала… И слабость… нарастает… дрожь… от пальцев… по всему телу… значит, давление снижено… 120 на 70… у здоровых мужиков давление лучше… и сколько уже вытекло… на коже грязь… заражение крови может… и как спасти жизнь?.. Нужно срочно обработать и шить в перевязочной! Быстрей пошли, иначе подохнешь!

Его под руки отвели на дрожащих ногах в перевязочную, и дальнейшая работа дежурного хирурга прошла успешно, при полной покорности и молчании бухого клиента.

Двое больных из терапевтического отделения, неторопливо прогуливавшихся на улице под окнами приёмного покоя и пронаблюдавших эту сцену, проводили долгим взглядом всех её участников. Через приоткрытое для выветривания клиентских запахов окно до их слуха донеслось всё, что происходило внутри. Затем старший и грузный больной, раздавив окурок о столб и метко бросив его в урну, посмотрел на своего молодого напарника и, вздохнув, произнёс:

– Вот и думай, Серый, стоит ли получать медицинское образование, чтобы терпеть эту спившуюся мразь с мохнатой дядиной лапой? Ты бы в фельдшера пошёл?

– Я что, больной на голову? Я пошёл бы в медсёстры! – сострил Серый, длинно сплюнул и пошёл за напарником в отделение.

Великий реформатор попытался вникнуть в суть происходящего, понять, соответствует ли обслуживание клиента правилам «Оптимизатора», но не смог ответить себе ни в положительном, ни в отрицательном смысле. Тогда он устремил взор на спокойное и даже несколько сонное выражение лица распространяющей перегар личности, покорно кивающей в знак согласия явиться на перевязку к хирургу в поликлинику. Несостоявшийся симулянт-самоубийца кивал головой, пряча два героически нанесённых самому себе и обработанных хирургом мелких пореза. «Здесь всё нормально, – решил Свинцов. – Бывают же такие никчёмные личности! Две царапины, и это всё, на что он оказался способным! Слабак!»

Вениамин Николаевич потерял к пьяному клиенту всякий интерес и решил перенести своё внимание на работу дежурного терапевта. Некоторое время наблюдал за его деяниями и сделал весьма раздражившее его открытие. Несмотря на все старания ОМРа и контролировавшего его Свинцова, навязанная сверху программа «Недомед» работала крайне медленно. На секундомер великого реформатора внимания не обращала. При попытке набирать текст даже со средней скоростью откровенно печатала половину первого слова и дальше тормозила, с непринуждённым изяществом выбрасывая сообщение о сохранении данных. Курсор при этом таинственно исчезал. Благодаря этому ОМР шлёпал по клавишам вхолостую, делая зверское лицо, матерился сквозь зубы, искал пропавший курсор и начинал сначала.