Марх направился в сторону оружейных лавок. Авенир, чуть помысля, завернул в угол с книгами и травами. Прошелся несколько раз по опустелому базару, осмотрел лоток травника. Так, ничего интересного – пряности, пара лекарственных кусточков. Чем заняться до вечера? Марх, он может один нож рассматривать да пробовать несколько часов, а я? Книжку за день не прочтешь, разве только трактатик, тонкий и бесполезный. Мысли прервал густой женский голос:
– Молодого чародея не интересуют травы. Камешков хотим, свиточков?
Травницей оказалась средних лет женщина, мидийка. Смуглая кожа, полноватая, но еще очень выразительная фигура. Глаза карие, смотрят прямо, прожигая насквозь. У них же по обычаю, женщины должны смотреть под ноги, да и лицо открывать можно только по велению мужа – подумал Авенир. Так, не хватало еще перед бабой струсить. Грудь колесом, спину не гнуть, смотреть прямо, нагло.
– Чем ты можешь заинтересовать меня, ведьма?
Едкая усмешка оголила золотой зуб:
– Прорицательный чародей. Я Хеттура, местная целительница. Ты знаешь о проклятии Витрбаша, но смел и не отступишь. Твоему другу грозит опасность, только ты можешь ему помочь.
– Марх? Откуда ты… Чем можешь подсобить?
– Иди за мной, чародей…
Ведьма скользнула в закоулок. Авенир едва поспевал – перед его взором маячил лишь цветастый плащ женщины. Они очутились в темной комнатушке. По стенам развешаны свитки с письменами, на полках склянки, коробочки, черепа, хвосты, перья животных.
– Сядь.
Хеттура выплыла, казалось, из голой стены. Юноша сел за стол, напротив, в старом драном кресле, устроилась ведьма. Слетела кисея, прозрачный шар тускло осветил хибару:
– Я расскажу, что надо делать, а чем ты заплатишь? Кровью?
Голову дурманил запах гнили и смерти. То и дело представали образы. В этом месте чувствовалось течение духовных сил. «Близость полнолуния истончает преграду между двумя мирами» – вспомнил уроки Авенир. Глубоко вдохнул, несколько раз сжал кулаки, протер глаза.
– Нет, ведьма. Не прислужник я злым силам. Но, – заметил ярость в глазах гадалки – есть другой дар, не хуже.
Рука потянулась в сумку, нашарила склянку.
– Это – магическое зелье набов.
Ярость в глазах сменилась алчным блеском.
– О да, такая плата вполне подойдет.
Волшебное пойло жабосвинов усиливало человеческие способности. Выпивший его мог не дышать больше недели, раны затягивались молниеносно, появлялась звериная сила и ловкость. Кроме того, на несколько дней зелье повышало усвоение магических приемов и знаний – за это время можно стать крайне могучим акудником. Вот только набы редко таскают бальзамчик с собой – все хранят в глубине болот – человеку не достать.
– Вот, положи под язык огнецвет. Всю дурь разом снимает, да подлечить может – пригодиться. А теперь обхвати руками камень.
Авенир сжевал цветок, прислонил ладони к мерцающему шару. Женщина наложила руки поверх. Пальцы защипало, по кистям поползли разряды – вместо крови по рукам потек палящий огонь. Юноша застонал и попытался оторваться от шара, но руки ведьмы окаменели – не вырваться. Сознание погрузилось во тьму. Огненные волны накатывали одна за другой, в висках громыхало, перед тем как отключиться, увидел ветхого старикашку. В пигментных пятнах лицо, седая бородища и острые огромные уши. Видение просверлило парня молящим взглядом и Нир услышал трескучий протяжный голос: «лосиные жилы… жилы найди. В них ваше спасение…»
