Велнесс - страница 53

– Я фотограф, – сказал Джек, когда подошла его очередь, стараясь не вдаваться в конкретику и говорить просто.

Соседи Джека по столу, помнившие его натужные разъяснения с предыдущих семинаров, больше вопросов не задавали – кроме инженера Карла, который, конечно, не слышал этого раньше и потому искренне полюбопытствовал:

– А что вы фотографируете?

– Вообще-то ничего, – сказал Джек. – Я не фотографирую объекты. У меня нет сюжетов, во всяком случае, в традиционном смысле.

Как обычно, брови собеседника поползли вверх, лоб наморщился – это выражение Джек наблюдал у любого, кому рассказывал про свое творчество.

– Я запутался, – сказал Карл.

– Я фотограф, но фотоаппаратом не пользуюсь.

– То есть как?

– Я занимаюсь тем, что лью химикаты на светочувствительную фотобумагу, чтобы добиться интересных результатов.

– А-а.

– Использую эмульсии, проявители, закрепители, различные реагенты, а иногда и свет так, как художник мог бы использовать краску.

– Ага.

– И вместо холста у меня светочувствительная бромсеребряная бумага.

– Ага.

– Таким образом, можно сказать, что моя работа находится как бы на пересечении фотографии, живописи и, возможно, алхимии, с добавлением некоторых техник печатной графики. Я называю это фотохимограммой.

– Ясно, – сказал Карл, пристально глядя на Джека и рассеянно постукивая пальцами по столу. – И что это… значит?

– Я не понимаю.

– В чем глубинный смысл? О чем ваше творчество?

– А, ну, если надо именно дать определение, я бы сказал, что предметом моей фотографии является сам фотографический процесс. Как бы его химия.

– Ага.

– Но сами по себе изображения, строго говоря, ничего не значат. На них ничего нет. Они нефигуративны, необъективны и абсолютно абстрактны.

– Я всегда думал, что искусство должно иметь глубинный смысл.

– Мое творчество – это форма, баланс и текстура. Думаю, можно сказать, что это чистый образ. Отделенный от смысла.

– Ясно. – Наступила пауза: инженер Карл обдумывал его слова. – А можно небольшой вопрос?

– Вы хотите знать зачем.

– Есть такое.

– Какого хрена я выбрал это делом всей своей жизни?

– Я бы сформулировал это помягче.

– Давайте так: некоторые из моих работ правда выглядят круто.

– А как они выглядят?

– Ну, там есть большие такие области тени и цвета, что-то вроде широкой полосы внизу, а еще посередине темные штучки, можно, наверное, назвать их каплями или кляксами, ну и все эти выразительные черные прожилки.

– Ага.

– Конечно, это трудно описать.

– Конечно.

– Пожалуй, вы должны увидеть это сами.

– Пожалуй.

– Вот, смотрите.

Джек вытащил телефон, открыл скан своей последней работы – действительно удачной, по его мнению, с неровным пятном по центру, в котором хорошо получились все эти удивительно интересные детали, похожие на вьющиеся усики растений, – и начал объяснять, как было сделано центральное пятно: сначала он поместил не обработанную закрепителем светочувствительную фотобумагу в кювету, налил туда воды, а потом пипеткой капнул немного проявителя, который расплылся и растворился в воде так, что, когда он наконец попал на бумагу, лежащую на дне кюветы, в результате получились вот эти крутые узоры, дымчатые, подвижные, изысканные, напоминающие облака, – и тут Карл внезапно перебил его:

– Это похоже на птицу.

– Может быть, – сказал Джек. – Ну, это не птица.

– Но оно действительно похоже на птицу.

– Оно ни на что не должно быть похоже. Это абстракция.