– Это стол для первоклассников, следующий – для детей, проходящих обучение второй год, и так далее… Седьмой стол – для учителей и персонала. Приблизитесь к нему – крупно пожалеете! – заявила Любовь Кирилловна.
– Так всего же семь лет можно учиться, а столов для учеников шесть… – нахмурив брови, сказала Маша, Вера же только молча растирала мышцы шеи, боясь своими расспросами разгневать кикимору.
– За последним столом сидят волшебники, решившиеся учиться высшему магическому мастерству! А их не так много, им хватает и четверти стола! – презрительно ответила кикимора. – Приятного аппетита!
– Почему у них такое выражение лица, как будто они нас ненавидят? Желают приятного аппетита, а посмотришь на них – и кажется, что тебя выгоняют! – прошептала Маша, когда кикимора вышла из столовой.
– Говорят, что эти колдуньи всегда такие. Зато превосходно следят за порядком и строго следуют правилам! – вынув ложку изо рта, ответила ей Вера. – Посмотри вокруг: ни одной пылинки не найти! Они, наверное, тут только и делают, что убираются, поэтому и злые!
Чуть позже к ним за столом присоседился Виорел. Он молча подошел, сел напротив Веры и всё так же, не проронив ни слова, начал есть.
– Интересно, а кто еще сегодня приедет? Ведь сегодня день заезда первоклассников, а нас пока только трое. Не будем же мы только втроем учиться? – наконец произнес мальчик, съев суп. Он, в отличие от матери, говорил на русском языке правильно, не коверкая слова, хотя в его речи и был слышен небольшой акцент.
– Думаете, что в этом году учителям удалось еще найти детей? Волшебников осталось мало, да и те не горят желанием отдавать детей в эту школу… – сказала Маша.
– Глупцы, совершенно не ценящие то, что им предоставляют без всяких там условностей и претензий к происхождению! Что может быть лучше хорошего образования, полученного у лучших мастеров колдовского мира? – немного грубо отозвался мальчик.
– Еще один человек приедет точно, – стараясь не замечать грубости соседа по столу, ответила Вера, – мой друг, мы познакомились этим летом! Он обещал приехать!
Во время обеда к ним больше так никто и не присоединился, зато стоило девочкам вернуться в спальню, как к ним в комнату вихрем с песнями ворвались четыре девочки – разного возраста, но очень похожие внешне и одетые в одинаковые длинные цветастые платья. Самой старшей было тринадцать лет, ее звали Нана, вторая по старшинству – Ася, ей было одиннадцать, Раде – десять. Самой маленькой девочке в этой компании, Жасмин, только вчера исполнилось восемь лет, о чем она сразу же и объявила, едва зайдя в комнату. Все девочки имели смуглую кожу, большие темные глаза и длинные распущенные волосы до пояса. Они заняли свои четыре кровати в углу комнаты и отгородились от Веры и Маши, пододвинув шкафы, которые стояли вдоль стены. Но пришедшая на проверку порядка кикимора резко пресекла самовольное распоряжение мебелью, выписав штрафной лист юным барышням. Получив нагоняй, о последствиях которого они пока не знали, юный подряд говорливых девчонок притих и стал раскладывать вещи по двум шкафам. Нана и Ася работали молча, сразу определив, кому какая полочка для белья принадлежит, при помощи детской считалочки. Сложнее было Раде и Жасмин, которые сначала подрались за плечики, да так яростно, что их старшим сестрам пришлось растаскивать их в разные стороны. Затем они затеяли потасовку за верхнюю полку, хотя у них было с собой не так уж и много вещей, чтобы беспокоиться о нехватке места. Вера, наблюдая за младшими сестрами, пришла к выводу: подраться – это любимое занятие девчонок и к этому, порой кровопролитному, мероприятию долго искать повода им не нужно.
