– Две из трех это неплохой результат, дочка, – было видно, что Андрей Викторович готов поддержать дочь в её новом деле. – А что до денег, там мы с матерью на что? Что ж мы бросим вас с Юлькой в такой момент? Обижаешь!
– Папка, не сердись. Мне тридцать восемь, и сидеть у родителей на шее…
– Не сидеть, а работать! – отец вскочил со своего места и заметался в узком пространстве между столом и окном. – Или ты привыкла к богатству? Наши скромные доходы тебя уже не устроят?
– Отец, отец, угомонись! – Альбина Петровна схватила мужа за руку и потянула на стул. – При чем тут богатство, сам подумай.
– Как при чем? Её муж, – он кивнул в сторону дочери, – не простой инженер, а бизнесмен. Деньгами ворочает. Жену и дочь приучил к хорошей жизни. Что, скажешь, не так? – повернулся он к Веронике. – У тебя туфли – половина зарплаты матери, об остальном и говорить не буду. Юлька в специальной немецкой гимназии учится, тоже прорва денег уходит.
Что верно, то верно. Живя с Костей, Вероника не считала денег. Продукты покупали только на рынке, одежду в основном в столичных дорогих магазинах или привозили из поездок по Европе. Муж не жалел денег на современную бытовую технику, не знала Вероника проблем и с обслуживанием автомобиля.
Но это не значило, что она душу продаст за все эти шмотки, прибамбасы и прочее. Пусть другие ради собственного благополучия терпят роль отставной жены, которая потом зачастую превращается в прислугу у собственного мужа. В конце концов, от такой жены избавляются. Хотите примеров? Сколько угодно!
Недавно она смотрела телевизионное ток-шоу. Одна немолодая уже женщина рассказывала о появлении молоденькой любовницы у мужа. Ведущий спросил её: «Ваш муж – новый русский?», женщина ответила: «Нет, он старый козел». Публика в зале была в восторге. А по виду женщины можно было понять, через что ей пришлось пройти, пока она не оказалась в совершенном одиночестве.
Где гарантия, что Веронику не ждет подобная судьба? Если она сейчас простит мужа, у него может возникнуть мысль, что жена со временем смирится с его любовницей или любовницами. Будет делать вид, что ничего не замечает, ради сытой, обеспеченной жизни пойдет на любые уступки, потеряет самоуважение, приобретет в глазах мужа статус предмета мебели или обслуги.
На такое Вероника пойти не могла. Не девочка, взрослая уже, чтобы не понимать, что, уступив раз, ей придется уступать постоянно. Помнится, одна умудренная жизнью актриса их театра учила её, Веронику, которая только вышла замуж за Костю-кирпича, не позволять мужу поднимать на себя руку.
– Детка, если он сделает это один раз, то потом будет бить тебя постоянно.
– Значит, сразу развестись? – спросила тогда Верочка.
– Сразу и окончательно. Иначе он превратит тебя в боксерскую грушу, и самое страшное, то ты к этому привыкнешь, потеряешь свое достоинство и будешь оправдывать его варварство банальностью: «бьет, значит, любит». Не любит и никогда не будет любить, поверь, детка.
Вероника поверила. Костя же по отношению к ней был всегда не только мужем, но и другом, где-то даже отцом. За все семнадцать лет совместной жизни они ругались, может быть, раз пять-шесть. Но никогда не доходило до рукоприкладства или словесных оскорблений. И вот теперь сразу такое! Чья вина? Его? Её?
Женщина сердцем чувствовала, что Костя не успокоится – не станет Вики, появится другая. Возможно это кризис среднего возраста, возможно, влияние окружения, или как раньше говорили «среды», возможно, она больше не вызывает в нем того чувства, что раньше.
