Юлька промолчала. Мать видела, что разговор тяготит дочку.
– Юль, – Вероника присела рядом, – расскажи, как у тебя дела в гимназии.
Дочка привстала, удивленно глянула на мать.
– Почему ты вдруг спросила? Никогда не спрашивала, а тут…
Вероника покраснела. Действительно, последние три-четыре года она совсем мало уделяла времени дочери. Отделывалась дежурными вопросами: «Как дела? Что нового?», исправно ходила на школьные собрания, водила Юльку на спектакли в театр, иногда устраивала для неё шопинг. Вот, пожалуй, и все. Она вдруг со стыдом поняла, что совсем не знает, чем живет её подросшая дочь, о чем думает, о чем мечтает. Вот случайно выяснилось, что она никуда не ходит, не встречается с подружками, не играет во дворе. Она, Вероника Андреевна, повторила свою мать Альбину Петровну, которая больше времени уделяла лошадям, чем собственной дочери. Жуть. Надо что-то делать. Хотя бы поговорить.
– Юль, чаю не хочешь?
– Давай, – ответила дочь, вновь опрокинувшись на диван. – А ты сегодня уже не пойдешь на работу?
Вероника Андреевна забежала домой буквально на полчаса. Её ждали в театре, но она решила отложить дела и поговорить с Юлькой.
– Нет. Пойдем на кухню?
Они заварили чаю, сделали бутерброды с сыром и ветчиной, открыли банку с клубничным вареньем.
Вначале болтали о всяких пустяках, вспомнили смешные случаи. Потом Юлька начала рассказывать о забавных историях в гимназии. По мере того, как она рассказывала, в душе Вероники росла тревога. Школьные истории с большой натяжкой можно было назвать забавными. В их основе лежали жестокость подростков, стремление к лидерству любой ценой, бескомпромиссность и глубочайшее убеждение многих детей в своей избранности. Разумеется, гимназия была по карману не всем желающим. Учиться в ней стоило немалых денежных средств, да и отбор в классы был жесточайшим. Правда, учителя были первоклассные, предметы, судя по тетрадкам и оригинальным заданиям, велись на высоком уровне. Да и язык Юлька осваивала успешно, а это уже о многом говорит.
Только откуда эта печаль в зеленоватых глазах дочери, спросила себя Вероника Андреевна. Откуда циничные замечания в адрес учителей и одноклассников?
– Тебе не нравится учиться в гимназии? – напрямик спросила мать.
– Да нет, – вильнула глазами Юлька. – С чего ты взяла?
– Чувствую.
Дочка молча пила чай. Она съела уже два бутерброда, а сейчас отламывала маленькие кусочки батона, скатывала их в шарики и отправляла в рот. У Вероники было ощущение, что дочь заедает внутреннее беспокойство. Может поэтому девочка полнеет, пришло ей в голову. А муж еще удивлялся, как быстро исчезают конфеты из вазочки.
Теперь ей всё ясно. Сколько раз за вечер Юлька хлопнет дверцей холодильника? А постоянные крошки на письменном столе? А тарелки перед телевизором? Она-то думала, что это растущий молодой организм требует, а оказывается…
– Расскажи мне о гимназии, о своем классе, об учителях.
– Что рассказывать? Все нормально.
Видно было, что девочка не готова к серьезному разговору, возможно, сама еще до конца не разобралась в своих ощущениях. И Вероника решила отложить разговор.
– А давай, пойдем, погуляем! – предложила мать. – Погода, что надо, зайдем в магазин. Кстати, на бульваре новая выставка. Пойдем?!
– Лучше к деду, – вдруг заявила Юлька. – Мы так редко бываем у них. Бабуля обещала мне новых лошадей показать. Знаешь, у них там есть…
