Вера. Пролог - страница 6

– А-а, ты про это. Разве там где-то написано мое отчество?

– Просто догадка, – выкрутился он и его зеленые глаза хитро блеснули.

– По-твоему я не похожа на Витальевну или Валерьевну? Может быть я Васильевна?

– Значит твоего отца зовут… – парень задумчиво поднял взгляд и, примеряясь с мыслями, покачал воображаемые весы. – Васильев Василий? Случаем не Васильевич? Как на бланках для примера. Да, у меня точно была бы детская травма с таким именем, – он смеясь покачал головой, но поймав мой взгляд на шрамах на его запястьях, добавил: – А-а, заметила. Нет, это не травма, это подростковый идиотизм, – Егор холодно улыбнулся. Я с сожалением посмотрела на него. Он быстро опустил глаза. – Хотя… Возможно, я обманываю себя… Пытаюсь скрыть это, быть мужиком, понимаешь? По-правде, мне до сих пор бывает тяжело… Это преследует меня. Всегда со мной. Даже в самые светлые моменты. Наверное, эти шрамы никогда не заживут… Иногда просто так хочется, чтобы хоть кто-нибудь обнял… – Егор протянул ко мне руки, словно моля о помощи. Шрамы на них сверкнули в свете люстры. Когда я растерянно подняла взгляд, он лукаво улыбался.

– Жучара…

Я хмурилась, наблюдая как он хохочет довольный собой.

– Вы так легко клюете на это!

Тем временем что-то привлекло его внимание на столе. Егор протянул руку и в свете лампы блеснула фоторамка. Это была типичная студийная фотосессия девяностых: стандартные позы, сосредоточенные лица, и всё на фоне тяжелых зелёных портьер. С фотографии пристально смотрел молодой мужчина в окружении своей семьи. Строгая военная форма цвета хаки сидела на нём как литая, делая его похожим на неприступную скалу. В одной руке он держал фуражку, а другой придерживал за плечико маленькую девочку в пышном жёлтом платье, сидевшую на его колене. Девочка сердито поправляла толстой ручкой большой белый бант, съехавший на бок её белокурой головки. Позади них, положив тонкую кисть на плечо мужа, стояла женщина в летнем бежевом платье в мелкий цветочек. Короткая стрижка красиво подчеркивала её печальные глаза. И, словно сияя, в этом царстве строгости и печали рядом с ней возвышался подросток: худой, со светлыми непослушными волосами. Он единственный улыбался на фотографии широко, искренне, во все зубы, так, что счастливо выпятил вперед подбородок. Егор приблизил фотографию к лицу.

– Это ты? – повернул он снимок ко мне.

– Ага, мне здесь три.

– Какие щёчки! – рассмеялся парень, комично надув щёки. – Твой отец военный?

Я усмехнулась и скрестила руки на груди.

– Думаешь, нам уже пора перейти к знакомству с родителями?

– А разве нет? Ах, ты ранишь мои чувства. И это после всего, что между нами было! – Егор картинно схватился за сердце и посмотрел на меня исподлобья.

– Я не знаю, кем он был. Да это и не важно. Его давно нет в живых.

– О… – Егор замялся и поставил рамку на место. – Как он умер? – спросил он и, поймав мой озадаченный взгляд, быстро продолжил: – У меня самого мама погибла в автокатастрофе, когда мне было шестнадцать. Время идет. Скоро будет пятнадцать лет, как ее нет. Просто, приятно бывает поговорить о ней с кем-то…

– Мне очень жаль… – я почувствовала как машинально потянулась к нему всем телом.

– Она одна воспитывала меня в детстве, отец с нами не жил, но мы виделись всё равно. У них с мамой были какие-то тёрки, это долгая история, и я всё равно многого не знаю, – Егор присел на край стола и, сомкнув руки на груди, продолжил: – В общем, когда её не стало, отец забрал меня к себе. Оказалось, что он часто ездит по стране и иногда за границу в командировки. Участвует в экспедициях, изучает древние находки, встречается с важными людьми. Я был мальчишкой, мне всё было интересно. Я хотел участвовать во всём, чем он был занят. Вокруг него столько всего происходило по сравнению со скучной домашней жизнью, которой я жил до этого. Это отвлекало меня от горя. Да и понимание, что её больше нет, приходило только с годами.