Процесс перевоплощения протекает органически и не превращается в наигрыш или внешнее изображение только тогда, когда актер, находясь на сцене, может каждую секунду сказать о самом себе: это я. Из своих действий, чувств, мыслей, из своего тела и голоса актер должен создать заданный ему образ. Таков истинный смысл формулы К.С. Станиславского «идти от себя», практическое претворение которой ведет к органическому перевоплощению в образ.
Итак, пять основных принципов системы К.С. Станиславского, на которые должно опираться профессиональное (сценическое) воспитание актера:
1. Принцип жизненной правды;
2. Принцип идейной активности искусства, нашедший свое выражение в учении о сверхзадаче;
3. Принцип, утверждающий действие в качестве возбудителя сценических переживаний и основного материала в актерском искусстве;
4. Принцип органичности творчества актера;
5. Принцип творческого перевоплощения актер в образ.
Заканчивая характеристику системы К.С. Станиславского, следует отметить универсальный и всеобщий ее характер. Актер хорошо играет только в тех случаях, когда его игра подчиняется естественным, органическим законам актерского творчества, коренящимся в самой природе человека. Игра больших, талантливых актеров всегда стихийно подчинялась и подчиняется этим законам.
Это происходило и тогда, когда не существовало не только системы Станиславского, но и самого Константина Сергеевича. Так как система – не что иное, как практическое учение о природных органических законах творчества, следовательно, когда бы актер ни играл (если он играет хорошо, то есть убедительно, искренне, заразительно), он непременно играет «по системе Станиславского». Независимо от того, сознает он это или не сознает, действует преднамеренно или же стихийно…»
Сценическим мастерством (согласно системе Станиславского) Вера владела превосходно – что не раз выручало ее при общении с нужными людьми.
«Нужные люди» частенько были рафинированными напыщенными фанфаронами, страдающими нарциссизмом, или туповатыми держимордами (или «интеллектуалами», считающими свое мнение единственно правильным), так что общаться с ними – никакого удовольствия. Но Вера представляла себя просто в роли и чувствовала себя очень легко и непринужденно. Но бывали и такие моменты, когда «играть роль» совсем не хотелось.
Одним из таких моментов стало внезапное появление Ивана в ресторане. Вера разглядела его первой – ее столик находился в глубине зала, и она видела, как он идет от входа. Сначала ей показалось, что она ошибается. Но нет. Иван собственной персоной – нарядный и веселый.
– О! Какие люди! – громогласно поприветствовал нового гостя хозяин вечера и препроводил его за столик для полупочётных гостей (все столики распределялись таким образом: «почётный», «полупочётные» – 2 штуки и «обыкновенные», за одним из которых и сидела Вера). – Позвольте вам представить: наш уважаемый гость из регионов – Иван Сергеевич Тургенев. Шучу-шучу. Иван Сергеевич Золотников, что соответствует его внутренней сущности – золотой души человек, хотя и еще очень молод. Мой хороший приятель и надежная опора при решении деловых вопросов. Прошу любить и жаловать – но сначала штрафная. Штрафная. И тост.
– Конечно! – Иван Сергеевич с готовностью схватил протянутую ему рюмку водки и процитировал по памяти (т. е. не заглядывая в заранее подготовленный текст):
