И подумалось только — как же глупо она попалась.
От обиды и злости слёзы едва не брызнули из глаз, и она изо всех сил цеплялась пальцами за клевер, выдирая его вместе с цветами, пока её тащили кнутом назад, прочь от спасительных зарослей. Она хотела вывернуться и умудрилась даже достать из-за пояса кинжал, но ей заломили за спину руки, связали верёвкой и отобрали и кинжал, и колчан, и лук. Она лежала, уткнувшись лицом в траву, чувствуя ноздрями запах свежескошенного сена, и вдруг увидела перед собой листочек с четырьмя лепестками.
Встретить четырёхлистный клевер доводится не каждому, и считается, что это к очень большой удаче. Но воистину говорят: удача — жестокая Богиня. А ещё, что у Богини Танаис два лица: одно из них с улыбкой, а другое — с оскалом. Поэтому, когда она протягивает руку — не зевай, успей за неё ухватиться, пока Двуликая Танаис не повернулась к тебе другой половиной.
А Эрика не успела. Надо было бежать сразу, когда внутренний голос шептал… когда увидела этих всадников…
Да уж, и впрямь большая удача! Выбирай, Эрика: лишиться головы или отправиться на костёр!
Эрику перевернули и посадили, и над ней нависло лицо Тревора Нье'Лири — огромная рыжая борода, орлиный нос и льдисто-голубые глаза из-под кустистых бровей.
Дядя совсем не похож на её отца, словно и не брат ему вовсе. Громогласный, ширококостный, но при этом ловкий и быстрый, словно ящерица. Он всегда был хорошим бойцом, и Эрика не могла поверить в то, что он стал предателем. Но глаза ей не лгали — Тревор Нье'Лири стоял рядом с её врагами и, ухмыляясь, похлопывал по плечу одного из них.
— А она шустрая, моя племянница, а? Как отделала Гаштона! До следующей луны, поди, дыра в его боку не зарастёт, — он подмигнул ей, а Эрика в сердцах плюнула ему под ноги. — Ну-ну, не кипятись, я тебя порадовать приехал. Тащите её в дом, да аккуратно, смотрите, чтобы ни царапины, — бросил он коротко своим спутникам и, погладив пышную бороду, зашагал впереди.
Эрику притащили и усадили на стул прямо в большом зале, в котором, видимо, в те времена, когда замок ещё не был разрушен, проходили приёмы гостей. Но сейчас большой камин никто не топил — слишком уж много дров пожирала его чёрная пасть, часть окон заколотили, а на полу повсюду валялась солома. По-настоящему жилым в этом доме оставался только второй этаж.
— Ну, и что это ты удумала, племянница? — Тревор Нье'Лири присел на край деревянного стола и скрестил руки на груди. — Куда бежать собиралась?
Эрика смотрела на него исподлобья и молчала, подбирая слова для дяди-предателя.
— Что, дядя, мешок золота, что посулили за мою голову, не давал тебе спокойно спать? — наконец, выдохнула она со злостью. — Сейчас я даже рада, что отца уже нет в живых. Он не увидит твоего позора!
Тревор Нье'Лири сделал знак рукой, и трое тавиррцев молча вышли из комнаты.
— Ты думаешь, что я предал наш род, девочка? — он снова погладил бороду. — Нет. Я спас нашу землю и наших людей от истребления.
— И как же ты их спас? Обменяв на мою жизнь? — зло усмехнулась Эрика.
— В некотором смысле да, — дядя как-то странно ухмыльнулся, — но не так как ты думаешь. Как старший мужчина в роду и от имени Янтарного совета я заключил соглашение с королём Тавирры о летнем перемирии — ты слышала, наверное. Уже третий месяц как закончились сражения. И дальше так и будет, если ты — дочь моего брата — будешь благоразумна.
