Заказав пончик, Козьман сел напротив и стал вызывающе меня разглядывать. Он уже не рассчитывал ни на какую сенсацию. Я повела себя вызывающе.
– Я где-то читала, что если африканский слон растопыривает уши, это означает агрессивное намерение. Расслабься, Яков Рудольфович, мне требуется сущий пустяк.
Он не расслабился.
– Я знаю, ты могуч, – подбросила я в огонь порцию лести. Раскрыла сумочку, выложила документы, деньги и внятную просьбу.
Он долго молчал, разглядывая розовый пончик. Потом высказал непреложную истину:
– Бригов будет вонять. Ты уедешь, а мне сидеть во всем этом.
– А помнишь, ты приставал ко мне? На пикнике в Блэк Бэй. Ты был пьян, гадок, предлагал интим в циничной форме, но я ничего не сказала Бригову. А могу и пересмотреть.
Влип, очкарик. В нынешнем положении, когда карьера катит в гору, гремя фанфарами, лишние скандалы Яше ни к чему.
– Я хочу уехать сегодня, в крайнем случае, завтра. Вопрос исключительной важности. Так что действуй, Яша. Билет, виза, что там еще. И не пытайся меня убить – проще сделать билет и спровадить подальше.
– У тебя открытая виза, – буркнул Козьман, вздымая на меня задумчивые очи, – Какого черта, Юлька? Бери билет и проваливай. На таможне шлепнут отметку. Чего ты до меня докопалась?
Да, я не чужда маразма. Он был прав. Но я-то ведь не знала! Пятнадцать лет хождения на веревочке начисто отбили у меня способность понимать мир и действовать самостоятельно. Без посторонней помощи я могла лишь всуе и не всуе поминать свою горькую участь. Неприспособленная иждивенка!
Я так и объяснила Козьману. Он всплеснул руками.
– Безобразие, Юлька! Ты отвлекаешь меня от важных дел, чтобы навязать какую-то ерунду. У меня материал в печать, у меня неприятности с Госдепом, который тоже лезет со всякой ерундой. Меня достает АНБ, уверяя, что один из моих сотрудников – не вполне благонадежен, поскольку до четвертого класса проживал на территории нынешней Чеченской республики…
– АНБ? – перебила я, – Агентство с неограниченной безответственностью? Ассоциация непуганых бездельников? Или это связано с технической разведкой?
– О, боже… – воззвал к Всевышнему визави, – У меня вдобавок финансовый кризис…
– У всех финансовый кризис, мы все достойны абзаца в справочнике «Беднейшие люди планеты», – я снисходительно похлопала Яшу по руке, – А еще кризис переходного возраста, все такое. Словом, я тебе позвоню. Работай по моему запросу. Во имя нашей священной дружбы и твоего спокойствия.
Я встала, обняла пакет и под угрюмым Яшиным взором удалилась из заведения.
Я позвонила ему через три часа, из автомата вблизи гостиницы «Уайз Шеппард» на Кингз-роуд. Минутой ранее я покинула парк, где под взглядами лиц мексиканской национальности чувствовала себя, как на виселице.
– Ты определился, чего в тебе больше: Якова или Рудольфовича? – доброжелательно осведомилась я.
– Ты где? – с несвойственной ему любознательностью спросил Козьман. Порочная, между прочим, манера – отвечать вопросом на вопрос.
– На улице 25 лет Октября, – отшутилась я, – Как решаются проблемы транспортировки тела?
– Твой рейс ушел двадцать минут назад. Можно попробовать догнать, но все равно не сядешь, он забит до отказа – везет чиновников ВОЗ на симпозиум в Москву. Я должен объяснять, что такое ВОЗ?
– Не надо, я умная.
– Следующий рейс – завтра вечером. Но я бы не советовал. Это «Аэрофлот». Воздушная телега. Прыгает по ямам.
