– Ты-то как сюда попала, подруга?
Смолка загадочно прищурила желтые глаза. С ременного недоуздка свисал обрывок цепи, на конце словно расплющенный молотом. Он-то и звякал в такт шагам. Поскольку рыцари пользовались исключительно жеребцами, в общую конюшню кобылу не пустили, привязав в закутке возле кузницы. Оборвать цепь и отправиться на ночную прогулку вполне в ее духе, как и взобраться по ступенькам. Но кто открыл ей ворота? Решетки? Входную дверь? И как она умудрилась протиснуться по винтовой лестнице?!
По крайней мере теперь я хотя бы приблизительно знала, в какой стороне эта самая лестница находится. Снова лезть в нишу не было смысла. Неведомый маг больше не покушался на факелы – видимо, я его спугнула, а для полного успеха засады на умертвие мне не хватало только ошивающейся рядом кобылы! Надо поскорее выгнать эту поганку из замка, но как?
Мы со Смолкой прошли не меньше сорока саженей, а коридор все не кончался. Лестница соответственно не начиналась. Наконец, к моей величайшей досаде, мы очутились в галерее с окнами, выходящими во внутренний двор. Я точно помнила, что лестниц возле нее нет. Лучше бы я помнила, где они есть…
Пока я пыталась сориентироваться, кобыла отошла в сторонку и, беззвучно взвившись на дыбы, потянулась к еловому веночку, приколоченному над одной из дверей. Я торопливо шикнула на бандитку, и Смолка, разочарованно фыркнув, опустилась на все четыре ноги, успев-таки подцепить венок клыками.
Мы немножко поперетягивали ее добычу. Не сказать чтобы мой авторитет победил… скорее веночек проиграл, разделившись на две неравные части. Меньшая немедленно исчезла у кобылы в желудке, а большую я с четвертой попытки забросила обратно, и она криво повисла на гвоздике.
Кстати, а куда ведет эта дверь? На жилую комнату не похоже, да и засов снаружи. А внутри… я поспешно, но совершенно напрасно отскочила назад. В просторной келье стояли всего лишь пустые доспехи, надетые на сколоченные из палок каркасы.
Я на всякий случай приподняла рыцарю забрало, но умертвия под ним не обнаружила.
– «Сие есть броня и оружие святого Фендюлия и его благословенного коня», – прочитала я, поднеся потрескивающий факел к стоящей рядом табличке. – Надо же, даже конь у него сумел отличиться. Смолка, не хочешь взять пример?
Кобыла скептически фыркнула, давая понять, что с такой хозяйкой в «благословенные» ее все равно не возьмут.
– Ну примерь хотя бы. – Я сняла с подставки железную конскую морду с аршинным рогом во лбу и нахлобучила ее на Смолку. – Знаешь, а тебе идет!
Лошадь мрачно покосилась на меня сквозь треугольные прорези. Я, увлекшись, заодно переложила на нее кольчужную накидку и седло с широкими стременами на цепях. К задней луке была приварена изогнутая стальная полоса с гребнем вроде драконьего, доходящая до трети хвоста. Возмущенно махнув оставшейся частью, кобыла развернулась и, неуклюже поднимая ноги, потопала к двери.
Мое внимание переключилось на еще один уникальный экспонат. Возле рыцаря, на подушке с кистями, лежал здоровенный меч. Судя по нему, у Фендюлия было как минимум три оруженосца – двое надорвались бы при переноске этой орясины, а один бы ее попросту не поднял. Как и доспехи, меч выглядел совсем новехоньким, словно только что из кузницы. Или из ювелирной мастерской – драгоценных камней на нем было не меньше фунта, плюс золотая рукоять. Враги небось становились в очередь, чтобы сразиться именно с Фендюлием и захапать этот заманчивый трофей. Постойте-ка… а что это за клеймо на ее торце? Свернувшийся клубком василиск, метка известного гномьего оружейника, здравствующего и поныне, если не ошибаюсь. По крайней мере, три месяца назад он был очень даже жив и втридорога содрал с меня за якобы «вечный» меч из «особого» сплава. Я нарочно не выбрасывала рукоять, чтобы при следующем визите в кузницу сунуть ему под нос как бирочку на скидку. Фендюлию повезло больше: он не дожил до гномьего клиента каких-то ста лет. Иначе, возможно, геройски пал бы в бою куда раньше…
