— Здравствуйте. Меня зовут Наталья. Я провожу вас в гостевую комнату.
— Здравствуйте! Ника, — только и могу выдавить из себя я, поднимаясь с кресла.
Меня решили сделать пленницей этого места?
И самое ужасное — не дали никаких объяснений.
Неужели Усольцев догадался, что я связана с его главным конкурентом?
— Наталья, прошу вас, объясните, что здесь происходит, — спрашиваю, следуя за женщиной в отведённую мне комнату.
Она оборачивается и с недоумением смотрит на меня. Тонкая нить серебристой седины пролегла на висках женщины, но это лишь украшает её пепельно-русые волосы. Сколько ей лет? За пятьдесят, наверное. Почему-то она напоминает мне добрую заботливую маму, хочется доверять ей, и я очень надеюсь, что женщина сможет ответить на все мои вопросы.
Улыбнувшись, Наталья покачивает головой.
— Неужели вам ничего не объяснили те, кто отправлял сюда? В дом господина Усольцева не попасть просто так. Он важный человек, а сейчас у него особенно сложные времена, поэтому прислуга не покидает дом, если устраивается сюда на работу. Если вы пока не подписали договор, вы всегда можете передумать. Странно, что об этих условиях вам не сообщили заранее.
Действительно…
Странно.
Неужели Шолохов не знал об этом нюансе?
Или решил, что не следует рассказывать мне всю правду? Неужели он подумал, что меня это остановит, и я откажусь идти?
Впрочем, он был слишком прямолинеен, когда предложил мне переспать с Усольцевым, так почему не сказал, что и дом этот покидать я не смогу?
Как я должна передать ДНК дочери, если не смогу выбраться за пределы этого места?
— Никто не покидает дом? А как же вы, Наталья? Наверняка у вас есть семья…
Прикусываю язык, потому что от моего вопроса Наталья бледнеет. Она, молча, пожёвывает губами, шмыгает носом и выдавливает грустную улыбку.
— Нет, Ника, у меня уже нет семьи: сын с мужем разбились в автокатастрофе. Моей семьёй стал Виктор Дмитриевич, — отвечает Наталья. – Вы девушка молодая… Возможно, вам всё это и не нужно? У вас наверняка есть друзья, молодой человек, родные?
Пытаясь переварить услышанное, киваю.
— Мама. У меня есть мама, но мы редко видимся, поэтому работа здесь не станет проблемой, — глухо отвечаю я. — Но всё-таки почему настолько кабальные условия? У хозяина этого дома замашки тирана?
— Вы действительно считаете их кабальными? — раздаётся холодный голос за спиной, и я вздрагиваю. – А меня тираном со странными замашками?
Не решаюсь обернуться, понимая, что там стоит Усольцев. И он ждёт мой ответ, но все слова растворились где-то на кончике языка.
Он следит за мной?
Наталья тушуется.
Разве так ведут себя, если на самом деле считают хозяина дома своей семьёй?
Я хмурюсь, поглядывая на женщину, а потом всё же перевожу внимание на Усольцева, который обходит меня и встаёт напротив.
За «тирана» он прямо сейчас может выставить меня из дома и отказать в работе, но он словно играет со мной, даёт шанс и наблюдает, хочет понять – что будет дальше и насколько далеко это зайдёт. Неужели уловка Шолохова подействовала, и господин Усольцев «захотел» меня? Последнее пугает, ведь я не планирую оказаться в его постели.
— Вероника, вас никто не заставляет принимать столь кабальные условия. Если вы действительно считаете, что не справитесь, то можете прямо сейчас покинуть мой дом. Наталья, спасибо за помощь. Помогите Анне уложить Соню спать, а я сам разберусь с нашей гостьей.
