– Папа нашел другую работу, а нам нужны были деньги, – автоматически выдаю я давно заученный ответ.
Фрея кивает, будто обдумывая услышанное. Больше она не спрашивает, хотя ответ ее очевидно не устроил. Скорее она просто решает выждать.
– Теперь вы увидели свой дом в новостях. Должно быть, испытали настоящий шок?
– Так и было, – вырывается у меня.
– За этим вы и вернулись – найти какие-то ответы?
– Допустим.
– Здесь вы узнаете не больше, чем из новостей. Официального заявления не последует, пока эксперты не закончат работу.
– Думаете, полиция уже что-то выяснила? – интересуюсь я.
Не ответив, Фрея продолжает:
– На Эвергрине не так легко добиться правды – чаще вопросы только множатся. Хотите мое мнение? – Я охотно киваю, потому что мне проще слушать, чем отвечать. – На острове знают, чьи это останки, но предпочитают молчать.
– Вы имеете в виду кого-то конкретного? – прямо спрашиваю я, глядя на нее в упор и сожалея, что не могу стереть неизменную улыбку с ее лица: Фрея точно насмехается надо мной.
– Пока не выяснила, но, будьте уверены, узнаю. Слишком многие из местных как закрытые книги; если на них надавить, хотя бы одна откроется.
Неловко двинувшись на скамейке, я отворачиваюсь к морю. Я понимаю, что тело закопал кто-то из островитян, но мне еще тревожнее оттого, что это может быть тот, кого я знаю.
– У вас были старшие брат и сестра, – вспоминает Фрея. – Они не приехали?
– Нет, – отвечаю я. – У Бонни семья, о которой нужно заботиться.
Я не стала пояснять, что не сообщала сестре, куда отправилась. Я должна позвонить ей и все объяснить.
– И Дэнни, – Фрея будто случайно припоминает имя моего брата. – Я жалела его. Он был одиночкой, таким замкнутым, а дети бывают жестокими. – Она замолкает, а я думаю о том, что Фрея тоже находилась на пляже во время общей ночевки, когда поднялась суматоха. – Как у него дела?
Я не хочу говорить ей, что не видела брата восемнадцать лет, что долго страдала из-за его отъезда и что я прекрасно знаю, какими жестокими были местные дети, а я недостаточно защищала брата.
– Дэнни довольно давно уехал, – сухо отвечаю я. – Мы не поддерживаем связь.
Фрея кивает.
– Значит, полиция к вам уже наведалась? – уточняет она.
– Почему вы задаете столько вопросов? – не выдерживаю я. – Я для вас материал для очередной статьи?
– Нет, вовсе нет. Ну, во всяком случае, пока нет, – с улыбкой добавляет Фрея. – Расслабьтесь, Стелла, я расспрашиваю не для статьи. Очевидно, что об останках вы знаете не больше моего. Вы вернулись на остров выяснить правду? Так ведь и я здесь за тем же.
– Тогда отчего такой интерес именно ко мне?
– Вы можете оказаться небесполезной, – заявляет она, развернувшись ко мне. С самого начала разговора Фрея присвоила себе ведущую роль, и язык тела подтверждает – сознательно. – Но это зависит от того, насколько вы готовы в этом участвовать, – она показывает в направлении полицейского тента.
– Не понимаю, какой от меня толк.
– Вы можете говорить с теми, кто не желает говорить со мной. У вас было бы больше шансов, чем у меня.
– С чего вы взяли?
Фрея смеется.
– Вы знаете большинство из них, вашу семью здесь когда-то любили. Послушайте, островитяне захлопывают двери перед моим носом, но охотно заговорят с вами. А взамен, – продолжает она, не давая мне ответить, – я расскажу вам пару любопытных деталей.
– Например? – спрашиваю я. – Вы же сами сказали, что ничего не знаете!
