– Я переезжаю в Воронеж. Там освободилось хорошее место в одной из больниц, к тому же, зарплата выше, и мы с Петром хотим жить вместе…
С тех пор, как они с Клавдией Павловной передали её маму в надежные руки нового избранника и захлопнули входную дверь, Ира стала чувствовать себя ещё более неуютно в этой квартире. Соседка не доставляла особых хлопот, не мучилась болями или слабоумием, не вызывала скорую и не требовала, чтобы ей приносили лекарства:
– Пока могу ходить, я лучше дойду до аптеки, посмотрю на Невский, зайду в магазин – говорила она, читая утреннюю газету и сей факт не позволял усомниться в её крепком и ясном уме.
Ира поражалась такой тяге к жизни и наблюдала за тем, как Клавдия Павловна режет бородинский хлеб:
– Ни один батон не сравнится с чёрным хлебом, покрытым сливочным маслом, но увлекаться не стоит, девочка моя, твоя бабка – моя подруга, ты же знаешь, всегда любила батоны и белый кирпичный хлеб, и масло поедала только так и что? Где она и где я?
В такие моменты Ире становилось жутковато, но она понимала, что человеку в возрасте положено говорить то, что он думает, без зазрения совести, к тому же её бабушка, действительно страдала от сахарного диабета, но от любимых блюд, если их можно было так назвать, не отказывалась. Они вместе с Клавдией Павловной работали на ткацкой фабрике, жили в одной комнате в общежитии, а затем заехали в эту квартиру:
– Здесь было шумно в моём детстве – рассказывала ей мама: отец приходил с работы, и все дети в доме окружали его, он любил играть с вами, а родители были счастливы, что их чада в надежных руках.
– Значит, в этих комнатах кто-то жил? – Ира ловила любой момент, чтобы побольше узнать о её доме.
– Да, да, конечно – и мама уходила от подробностей, как и в случае если речь заходила об отце Иры:
– Он замечательный человек, девочка моя, и ты очень на него похожа, я счастлива, что так вышло и у нас родилась ты, смотрю на тебя, вижу его и любуюсь, я очень его люблю.
Именно так, всегда в настоящем времени о чувствах, всегда с лаской и восторгом, нежностью и счастьем, говорила она об отце, отчего Ира чувствовала себя желанным ребёнком.
– Но ведь я ни разу его не видела… – говорила она маме, и в этот момент она вставала и уходила. Тоже всегда.
Пару раз девушка пыталась вывести её на эмоции, даже устроив скандал, но мать всё равно ничего не рассказывала. Не смирившись с таким положением вещей, Ира мучила и Клавдию расспросами и даже пыталась что-то отыскать в городском архиве, обращалась в родильный дом, пока в конце концов не поняла, что найти что-то просто не судьба.
– Настанет время, всё станет явным – говорила соседка и гладила Иру рукой по голове.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
