«Вернусь только с Победой…» Фронтовые письма 1941—1945 гг. - страница 7

Да! «Простое человеческое чувство каждого», к нему никогда и никто не мог привыкнуть на войне. Потеря товарищей, когда они падали сраженные пулей, вызывала (по словам фронтовиков) чувство мести, желание с удвоенной силой наступать, идти вперед, чтобы «быстрей дойти до цели».

Фронтовые письма… Трудно перечислить все темы, которые они затрагивают. В них и проблемы повседневного бытия, и рассуждения о смысле жизни вообще и о любви в частности, о девушках, о женах, о женщинах на войне. И очень много писем-мечтаний о будущем, хотя между строк, а иногда и прямо идет рассуждение о том, что не все доживут до Победы. А сколько слов высказано в адрес детей, как завидовали тем, у кого уже есть дети! Письма от фронтовиков в тыл – это была живая линия связи фронта с тылом, информация о себе и желание узнать о жизни своих товарищей.

О роли переписки в годы войны есть немалое количество публикаций, особенно много их появляется в преддверии круглых дат Великой Отечественной войны. Но сколько бы публикаций ни появилось, они не в состоянии полностью передать чувства тех, кто писал с фронта. Пока часть стояла «на месте», бойцы, офицеры и рядовые пользовались временным затишьем и возможностью писать часто, понимая, что в ходе наступления осуществлять это будет трудно. Авторы писем предупреждали: «Если долго не будет от меня писем, чтобы ты напрасно не волновалось, так как может создаться такое положение, что писать никак невозможно. Конечно, на войне все может случиться, но отсутствие связи ничего еще не говорит»[24].

Головченко Матрене Львовне было 46 лет, когда она получила извещение о гибели своего сына Меркурия в ноябре 1943 г. И, несмотря на годы, отсылая в 1980 г. письма сына на хранение в архив, мать Головченко из Днепропетровска в сопроводительном письме написала: «… Я своего сына до сих пор жду. С уважением к вам Матрена Львовна 1897 г. р.»[25]. Жду… И таких были миллионы.

В войну не всегда родные знали, где похоронен их родной человек. Иногда проходили годы и только тогда приходило сообщение с уточнением. Так случилось и с И.Т. Чугуй. Он был политруком, погиб 2 июля 1942 г. на мысе Херсонес. Останки его были найдены в землянке в 1955 г. и перенесены на кладбище в г. Севастополь[26].

Спустя 75 лет после окончания войны все еще продолжается поиск тех, кто ушел в бессмертие, унося с собой и место смерти.

Фронтовые письма – это сама история. Это память. А человек живет памятью. Вся полнота его духовной жизни зависит от умения помнить то, что не подлежит забвению годы, десятилетия, вечность…Их много, этих небольших, своеобразно неповторимых фронтовых солдатских писем. Прохудившиеся на местах сгиба, письма эти – сама история. Они призывали на борьбу с фашизмом одним своим видом. В углу многих конвертов призывом к мести застыли слова: «Смерть фашистским оккупантам». Нередки и стихотворные строки, полные любви к Родине.

Но еще богаче духовная сущность писем. Их авторы – люди разных возрастов. Многие из них навсегда остались молодыми. Один из них – Фельдшеров Борис Иванович, который, не закончив десятого класса, в декабре 1941 г. ушел добровольцем. А в неполные 20 лет он уже командовал батальоном в звании капитана. На Сталинградский фронт попал сразу после шестимесячной учебы во Фрунзенском пехотном училище в звании лейтенанта. Затем Курская дуга и последняя битва за Псков. 19 января 1944 г. он был смертельно ранен. Он погиб, но в памяти боевых друзей, родных и близких навсегда остался молодым. Он был и остался человеком, который ни на минуту не сомневался в нашей скорой победе. Этим оптимизмом, уверенностью в своих силах, силах боевых друзей и дышали неровные строчки каждого письма от Бориса, посланного с передовой. По соображениям цензуры жестокие схватки с врагом он буднично называл работой. Он любил справедливость, всегда стоял на стороне правого дела. И эти черты были воспитаны в нем прежде всего его родителями, горячо любимой семьей. В одном из писем он, обращаясь к родителям, так и пишет: «От меня Вам большое-пребольшое спасибо. Я очень благодарен и очень доволен таким воспитанием, каким Вы воспитали меня. Я – первый сын, пускай и остальные двое будут так же воспитаны. Вот победим, тогда все упущенное за время борьбы с этими кровопийцами возьмем…»