— Рота, подъем, — вздрагиваю и распахиваю веки. Неужели уснула? Неудобно как-то…
— Прости. Устала что-то…
— Ничего страшного. Поешь и спать ложись. А мне тоже пора уже.
На столе появляются две тарелки с мясом и соус, а также заправленный салат и хлеб.
— Приятного, — подмигивает мне Павел и принимается за еду.
— Взаимно, — улыбаюсь ему и тоже начинаю есть.
В кои-то веки не чувствую тошноты. Даже удается съесть половину куска и несколько ложек салата. Определенный успех в этом направлении.
— Вик, мне надо уехать на некоторое время, — говорит Павел, а я невольно напрягаюсь, слыша в голосе знакомые нотки волнения.
— Куда собрался? — стараюсь говорить беззаботно, но голос предательски вздрагивает и звучит как-то иначе.
Паша отставляет тарелку и смотрит на меня долгим взглядом. Словно пытается решить, стоит говорить правду или нет. Задерживаю дыхание, не представляя, чего ожидать. Какой сюрприз еще мне преподнесет судьба?
— На место происшествия… — Паша опускает глаза и говорит немного тише. — Спасатели хотят завершать работу, надо быть там…
Внутри все обрывается. Ведь это означает конец поискам. Этого не может быть.
— Как завершать? — вскрикиваю возмущенно. — Но Ивана же еще не нашли!
Павел накрывает мою кисть своей ладонью и несильно сжимает. Тяжело дыша, поднимаю на него глаза.
— Вик. Его не найдут, — сокрушенно качает головой, а во взгляде столько боли, что мне становится дурно. — Чудес не бывает. Услышь меня, пожалуйста.
— Нет. Это неправда! — выдергиваю руку, вскакиваю на ноги и начинаю метаться по кухне. Меня разрывает на части от неотвратимости принятия этой ситуации. Головой все понимаю, но не могу согласиться. Это не каприз, я реально верю в то, что мой муж жив. И точка. Я буду его искать во что бы то ни стало.
— Я понимаю, что ты чувствуешь. — Паша перехватывает меня, заставляя остановиться. — Мне тоже больно от этой ситуации, но такова жить. Надо смириться…
— Я не хочу смиряться, — цежу сквозь зубы. — Потому что чувствую, что он жив. Я знаю это, понимаешь!
— Успокойся…
Я не слышу его. Меня переполняют эмоции. И какая-то странная решимость начинает зарождаться в душе. С каждым вздохом растет и стремительно разлетается по организму, заряжая его энергией для борьбы.
— Возьми меня с собой, — отчаянно шепчу, хватаясь за Павла обеими руками, как за спасительную соломинку. Еще сама не понимаю, зачем мне это нужно, но твердо знаю, что хочу быть там и собственными глазами увидеть, где пропал мой муж.
— Что? Ты с ума сошла? — Паша недоуменно смотрит на меня, как на умалишенную.
— Нет, со мной все в порядке, — качаю головой, пытаясь найти аргументы в свою пользу. — Просто возьми меня туда, на место аварии. Я хочу увидеть все своими глазами.
— Это невозможно, — отрезает Павел, но голос его звучит не очень уверенно и дает надежду.
— Почему? Ты же говоришь что спасатели завершают работу. Значит, и оцепление снимут…
— Вик, это дурь. Тебе там нечего делать. Там очень страшно.
— Ну и что? Я справлюсь, — умоляюще смотрю в глаза. — Правда.
— Я не хочу брать на себя такую ответственность.
— И не нужно. Я сама за себя отвечу, — чувствую его слабину и решительно давлю на нее, чтобы добиться своего. — Может, мне будет легче отпустить его там… Дай мне этот шанс. Ну, пожалуйста…
— Я себе никогда не прощу если с тобой или ребенком что-то случится, — устало выдыхает, опускается на стул и хватается за голову.
