— Если собираетесь извиняться, то не стоит, — поспешно вставила я. — Мы оба плохо контролировали себя, были под действием яда и… Я тоже сожалею… Предлагаю забыть…
— Нет, — отрезал Кайден, на корню пресекая мой невнятный лепет. — Я ни о чем не жалею. Ни мгновения. Забывать не желаю. И извиняться мне не за что. Просто я подумал, что и вы тоже…
Он выдохнул сквозь стиснутые зубы, сжал кулаки, будто пытаясь успокоиться.
— Знаете, Эннари, о чем я мечтаю? — Тихий, настойчивый шепот у самого уха. — Чтобы вы поскорее вернули магию. В полном объеме. До последней капли. И сделаю все для этого.
Потянулся ко мне, коснулся щеки, легко, почти неощутимо, как тогда, ночью, и тут же убрал руку. А у меня моментально пересохло во рту.
— Не буду больше задерживать. Вам нужно отдохнуть.
Коротко кивнул и вышел. А я смотрела ему вслед и все пыталась сглотнуть тугой предательский комок, что появился в горле, мешая дышать. Но почему-то никак не получалось. И сердце бешено колотилось о ребра, а в груди пекло — видимо, от нехватки воздуха.
2. Глава 2
Глава 2
Кайден шел по коридору, почти не замечая, что происходит вокруг, едва отвечая на приветствия, и пытался вновь взять мысли и чувства под контроль.
Вспомнил внезапно, что собирался поговорить с Эннари, расспросить ее о встрече с Никсом, замедлил шаг, но возвращаться не стал. Успеется. Девушка в безопасности, ее охраняют люди Фарна, у них строгий приказ не пускать в комнату никого, кроме леди Мьирры, Хобба и личных слуг. Химер не посмеет к ней сунуться.
Сейчас Нари прежде всего нужно отдохнуть, а ему самому — успокоиться.
Он всегда умел сдерживаться, иначе не выстоять, не уцелеть. Жизнь научила просчитывать каждый шаг, скрывать свое истинное лицо. Настоящим он был лишь с самыми близкими — с Алланом, тетей Мавейт. Остальные видели неизменно хладнокровного, невозмутимого, отстраненно-бесстрастного Кайдена. Старшего сына повелителя. Истинного наследника.
Ярость — плохой советчик. Страх тем более. О ревности и говорить нечего. Они мешают, туманят разум, делают человека уязвимым, от них надо сразу избавляться. Он знал это, осознавал, как никто другой, и, тем не менее, в последнее время все чаще и чаше поддавался эмоциям. Не мог с ними справится.
С тех пор, как в его жизни вновь появилась Эннари.
Его охватывала ярость, когда ее жизни угрожала опасность, он готов был уничтожить каждого, кто посмел причинить ей боль или хоть как-то навредить. Без раздумий и сожалений. Он испытывал страх, что с ней что-то случится — в Лесу, в лаборатории Хобба, в этом треклятом доме, а он не успеет помочь, защитить. И он ревновал к лучшему другу. Впервые в жизни ревновал, хотя женщин у него было немало.
Он видел интерес Граэма к Нари, наблюдал, как они общаются, улыбаются друг другу, и понимал, что сейчас не может сам начать ухаживать за девушкой. Открыто признаться в своих чувствах, назвать избранницей. Пока не может.
Да, ей удалось невероятное — вновь зажечь потухшую искру, но неизвестно, разгорится ли она так же ярко, как пылала когда-то. Восстановится ли резерв в полном объеме? Если вернулась только часть магии, и Эннари не поднимется на прежний уровень, тогда… Ей лучше выйти замуж за Аллана. Так, по крайней мере, она не повторит судьбу матери Кайдена. Останется жива, но никогда не будет принадлежать ему.
Эта мысль сводила с ума.
Эннари…
Нари…
Нет, Анна. Про себя он до сих пор называл ее именно так. Привыкнуть к тому, что заинтересовавшая его проводница и дочь Зеона Янта — одна и та же девушка, оказалось очень трудно. Все внутри сопротивлялось этому.
