Теперь еще раз все тщательно проверить — убедиться, что в предметах, которые я беру с собой, нет ни капли магии, — и не забыть приколоть на воротник знак Вольных.
Кажется, все… Осталось лишь наложить грим.
Села перед зеркалом, придвинула поближе портрет Эннари, созданный на последнем курсе академии, — именно так наследница Фениксов выглядела в расцвете своей силы и красоты, — всмотрелась, придирчиво изучая, еще раз сравнивая с собой.
Изображение жило собственной жизнью, дышало, подрагивало, то четко проявляясь, то скрываясь за легкой пеленой магической иллюзии. Казалось, девушка сейчас шевельнется, кокетливо, чуть надменно улыбнется, плавно поведет рукой, поправляя и без того идеально уложенную прическу.
Нет, между той Нари, гордой, надменной, обворожительно-прекрасной магичкой, и мной теперешней осталось очень мало общего — лишь отдаленное сходство, которое порой встречается и у абсолютно посторонних людей.
Удивительно, но все эти годы моя внешность продолжала меняться, делая новую Эннари все больше и больше похожей на прежнюю, «земную» Аню.
— Так случается иногда при переселении, — пояснил как-то Хобб в ответ на мой недоуменный вопрос. — Когда душа очень сильна. Тело адаптируется, считывая воспоминания, подстраивается.
А если учесть, что мимика, жесты, привычки, даже походка мои, собственные, родственнички точно не должны узнать в Анне свою старую знакомую Эннари. Независимо от того, насколько тесно они общались в академии.
После возвращения из Леса и до отъезда кузенов я постараюсь не снимать вуаль и вообще как можно реже мелькать перед ними. А вот потом… Я получу искру, и мы с Янтами, наверняка, столкнемся, рано или поздно. Тогда они обязательно вспомнят и поход, и Анну, и то, как она выглядела…
Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Мне бы только из клана успеть выйти, стать независимой. У свободных магов свои правила и законы — в худшем случае отделаюсь штрафом за прежние нарушения.
— Нари, — дверь неслышно отворилась, пропуская Хобба. — Готова?
— Да, почти.
Учитель проследил, как меняется цвет моих глаз, как я убираю флакон в один из поясных карманов. Предупредил еще раз:
— Я немного дополнил состав, теперь капли действуют дольше, должно хватит до конца похода. И грим сам не смоется, не сотрется. Но все-таки, девочка моя, пожалуйста, будь осторожна.
— Постараюсь. Как всегда, — я улыбнулась, развела руками.
— У тебя есть еще немного времени. Зайди в лабораторию, возьми порошок разрыв-травы.
— Но мы…
— Да-да, делаем его для наемников. Не важно, тебе сейчас нужнее. Не спорь. Чувствую, что пригодится. Я вечером специально поместил в тигель новую порцию. Думаю, полный цикл уже завершился. Насыплешь…
— Помню. В шары-бомбочки. Хорошо. Сделаю.
Попрощаться с Джалсом и Бетхой, сжать руку мэтра, обнять Мьирру и юркнуть в старый потайной ход, который выведет меня за пределы городских стен, — много времени это не заняло.
А по двору уже снова разносились пронзительные крики Кетры, явно отдохнувшей и потому особенно громкоголосой.
— Почему костюм до сих пор не готов? У вас что, нет магически зачарованного бытового шкафа?
— Шкафа нет, леди, — Ольма была вежлива и безмятежна, как прибрежные скалы, нависавшие над местной речушкой. — Зато есть отличная крепкая жердочка вот здесь, в саду… Ваш наряд пропитается ароматом роз.
— Он уже пропитался… непонятно чем. Почему одежда мокрая?
