– Капец, – слышу выдох Полины. В общем, она озвучила и мои мысли.
– Угу, – соглашаюсь с ней. По ходу, это не ей надо искать новую работу, а мне. И чем скорее, тем лучше. Думаю, с сегодняшнего дня и начну.
– Рад приветствовать вас, – Александр одарил всех сногсшибательной улыбкой. Вот же кобель! И не постарел же ни капельки за это время. Руки вон какие накачал, что даже вены видно. Я рассматривала своего бывшего. Хорош, ничего не скажешь. Легкая щетина оттеняет загар. Явно не в Питере он так подзагорел. Хоть у нас и жарко сейчас. Но никто не скажет, что завтра небо не затянут тучи, не начнется моросящий дождь с пронзительным ветром, и так дня на три. Он словно специально облачился в рубашку глубокого синего цвета. Знает, зараза, что этот цвет оттеняет его глаза. Они у него и так пронзительные, а если он одет в синее, то в них просто утонуть можно. И если судить по тому, как на него смотрят дамы в зале, кое-кто уже и потонул, и даже спасаться не спешит. Дуры. Поматросит и бросит, как меня. Судорожно сглатываю ком в горле.
– Хорош, – слышу шепот Полины и хочу ее прямо сейчас стукнуть ежедневником. Если и она попадает под его очарование, то я ее поколочу.
– Постарел, – отзываюсь в ответ. Ну а что? Я не собираюсь говорить, что он стал еще шикарнее, чем был.
– Где? – Полина лукаво смотрит на меня, прикрыв лицо блокнотом. Но по искоркам в ее глазах я понимаю, что она издевается надо мной.
– Морщины вон, около глаз, – отвечаю и сурово свожу брови. Нечего тут устраивать черт-те что.
– Они ему идут, – отзывается Полина. Я снова бросаю злой взгляд, но не успеваю ничего сказать, как слышу свое имя.
Поворачиваюсь на говорившего и понимаю, что Соколов уже выступил и слово снова взял гендир. Вот он-то как раз и представлял меня Соколову.
– Уверен, что Белова Маргарита Павловна с радостью вам покажет и поможет во всем, – мужчина махнул в мою сторону рукой, а у меня было жуткое желание сделать книксен. А может, ноги просто подкашиваться стали.
Соколов смотрел на меня и молчал, а мне стало жарко. Хотя кондиционер шпарил как ненормальный. Он сверлил меня взглядом, изучал, а я только и могла встать максимально ровно и смотреть открыто, не отводя глаз. Словно и не знакома с ним, и не он мне снился каждую ночь после расставания. А потом, когда родилась Аглая, я вообще перестала спать. Так что хоть на время он покинул мои сны. А потом уставала так, что спала, как только голова касалась подушки. И вот лишь последние год-полтора я перестала о нем думать и выдохнула. И на тебе, здрасте.
Я стояла и кивала, так и не решившись подойти к гендиректору и к Соколову. Представление окончено, и мне бы свалить под шумок. Но мужчины смотрят на нас с Полиной, и уйти в этот момент нельзя. К мужчинам подходят дамы, строят глазки и кокетничают.
– Может, свалим? – малодушно шепчу Полине.
– Дура, что ли? – отвечает подруга уголком рта, так как тянет напряженную улыбку. – Ща все отойдут и надо подойти. Геннадьич неспроста нас представил.
Мы не успели подойти, как к мужчинам подскочил “Шарфикович” и стал рассыпаться в комплиментах.
– Мы так рады, что во главе филиала встал такой именитый человек. Все, кто следит за миром медицины, знают ваше имя. Правда, Маргарита Павловна? – а я лишь киваю. Но тот взгляд, которым одарил меня Соколов, пробирает насквозь.
– Оставляю вас в надежных руках. Знакомьтесь с коллективом, принимайте дела, а мы пока отойдем, – Геннадьич отвлекает “Шарфиковича” от вылизывания зада нового руководителя и уводит его и Полину. Полину при этом он держит под руку и похлопывает по ладошке второй рукой. Я даже отвлеклась от Соколова и уставилась на эту непонятную сцену. Это что сейчас было? Геннадьич подкатывает к Полине?
