Позади раздался свист и смех. Гарольд и Джесси остановились только возле своего дома. Тут Джесси увидела, что Гарольд плачет.
Он отвернулся.
– Ну, чего ты? – подошла к нему ближе Джесси, пытаясь посмотреть брату в лицо.
– Прости… я никудышный… от меня никакого толка… – отворачивался мальчик.
– Не говори так! – чуть вскрикнула Джесси, – ты не виноват! Они старше, а значит сильнее тебя! – но Гарольд не унимался.
– Я сожалею, что я родился католиком и не имею права заступиться за тебя. Даже если бы я схватил палку и побил их, то был бы виноват…
– Мама говорит, что мы никогда не бываем правы, и католики никогда не бывают богатыми. Ты привыкнешь. Это наша судьба.
Тут Гарольд заныл и, присев на ступеньки, швырнул корзинку на тротуар.
– К дьяволу судьбу! Зачем мы вообще сюда приехали… я не хочу тут жить… я вообще не хочу жить… что мы им сделали? Что?
– Мы католики, – присела рядом Джесси, посмотрев на брата, – они считают, что мы в чём-то виноваты, наверное.
– Наверное мы перед ними настолько виноваты, что они нас никогда не простят? – посмотрел на сестру мальчик.
– Никогда… – вздохнула Джесси и показала ему несколько монеток, лежавших в её ладони.
– У нас больше денег нет… Пошли купим хоть что-нибудь…
ПРИГОРОД КУИНСТАУНА; ИРЛАНДИЯ; ОСЕНЬ 1911 ГОДА
Фредди Сейдж только что погасил печку на кухне, когда в дверь паба даже не застучали, а заколотили. Парень глянул на часы висящие на стене. Время было за полночь. Он прошёл в зал и подошёл к двери.
– Закрыто уже! Мы не обслуживаем по ночам! – громко прокричал он и отчётливо услышал, что за дверями не заблудившийся забулдыга, а несколько человек. И они были вовсе не запоздалыми посетителями.
– Что вам нужно? – растерялся Фредди.
– Открывай! – услышал он в ответ грубый голос и рука сама потянулась к засову.
В паб, отпихнув от входа Фредди, ввалились вооружённые люди. Следом за ними двое внесли раненого, а последний зашедший закрыл и запер двери.
– Чего встал? – глянул он на Фредди и парень понял, что это главный, – неси воду и дай мне выпить. И бегом! – прикрикнул он на Фредди.
Раненого взвалили на стол. Один из тех кто его нёс присел рядом. Остальные разбрелись по пабу бесцеремонно беря выпивку, а главный, откупорив самый большой бутыль с ромом, махом сделал несколько глотков и подозвал перепуганного Фредди.
– Кто тут хозяин? – спросил тихо главный.
– Мой отец, сэр, – ответил заикаясь Фредди, – Джон Джордж Сейдж.
– Зови его, – проворчал главный и снова сделал глоток рома.
– Да, сэр, – растерялся парень, поняв что неприятности только начинаются.
– Немедленно! – крикнул главный и Фредди сорвался с места и со всех ног кинулся к двери на лестницу. Их семья жила на втором этаже.
– Отец! Отец! – разбудил Фредди не только отца, но поднял с кроватей всех кто в их доме был, – там партизаны! Они с оружием! С ними раненый!
– Кто, Фред? – ворчал Джон вставая с кровати.
Фредди зажёг свет.
– Да просыпайтесь же! – закричал он от отчаяния.
– Что случилось? – поднялась следом мать.
– Спи, Анна, – раздражённо приказал ей Джон, глянув сердито на сына, – ты какого чёрта разбудил всех за полночь?
– Там партизаны, – тихо проговорил Фредди и мать подскочила с кровати.
– Да угомонись ты, дура старая! – крикнул ей, накидывая халат, Джон и вытолкав сына из спальни погасил свет.
– Все по комнатам! – закричал он, увидев разбуженных и напуганных детей, едва вышел в коридор.
