– Да, а где же мы еще спать, если это моя спальня?
– Да, – задумчиво ответила я.
– Не волнуйся, милая, я все понимаю, – сказал он, и, поцеловав меня в лоб, скрылся за дверьми своей гардеробной.
Наступило новое, волшебное утро, хотя утро, ночь, день или вечер здесь довольно трудно определить, не выйдя на улицу и не посмотрев на то, какое же сейчас солнце в небе.
В большой и уютной постели я оказалась одна, что отозвалось во мне легкой радость и незнакомой прежде печалью.
Новое для тела чувство нежности согревало душу, воодушевляло открыть глаза и смотреть с радостью на незнакомый мне мир. Впервые за несколько дней сумасшествия на душе было спокойно и тепло. Только одна мысль по-прежнему не давала мне покоя, – как же там мама? Она всю ночь снилась мне, ведь наверняка в панике обзвонила известные ей больницы, морги, подняла на уши все службы в поисках меня. Надо как то связаться с ней, сообщить, что со мной все в порядке, если это можно так назвать, – констатировала себе я, глядя на кольцо, одетое на мою замужнюю руку.
Понежившись еще минут десять, я поднялась и направилась в ванную комнату, находившуюся в шкафу. Приняв душ, найдя прекрасное платье нежно голубого цвета, оделась, и к моему удивлению, сегодня это получилось гораздо быстрее, чем вчера, хотя, как, оказалось, снимать их гораздо проще. После платья, привела в порядок длинные волосы. Это наказание какое-то, за ночь, они так свалялись, что я сломала две расчески, прежде чем расчесала их, с прежней длиной было гораздо проще. На все про все ушло не меньше часа, но я справилась и с облегчением вздохнула.
Теперь я готова, но к чему, что делать теперь? Кроме Джона я здесь больше никого и ничего не знаю, найти его? Все внутри меня расцвело от одной только мысли об этом. Решив больше не тратить время на пустые мечты, я отправиться бродить по замечательному дому в поисках занятия для себя.
Не успела я выйти из гардеробной в спальню, как передо мной, словно гриб из-под земли, возникла успевшая мне изрядно досадить, Милгрет. По одному только ее взгляду, я поняла, что это взаимно, и она не настроена, быть добродушной. Не хотелось играть в эту игру, и как бы она мне не нравилась, я решила, во что бы то ни стало, не показывать ей этого. Не хочу быть похожей на нее и позволять себе черстветь.
– Я принесла Вам завтрак, Миссис Блек. Но как вижу, вы еще и вчерашний не съели. Боитесь, что я вас отравлю?
– А вы можете? – достаточно вежливо спросила я и улыбнулась ей в ответ, самой приветливой улыбкой, на которую только была способна.
– Нет, миссис, я не могу, но я знаю тех, кто может, – заботливо ответила она, расставляя тарелки на столе и собирая вчерашнюю посуду.
Восприняв ее слова как угрозу, я твердо решила не есть ничего из того, что она мне приносит, по крайней мере, без Джона.
– Вы можете унести завтрак, и вчерашний тоже, я не буду, есть, – решительно отказалась я от еды, лучше умереть с голода, чем от неизвестного яда в неизвестном месте.
– Как скажете, – довольная собой, заулыбалась она, и ловко собрала расставленные только что тарелки на столе около кровати.
Не дожидаясь ее ухода из спальни, я направилась к двери, но решила попытаться узнать у Милгрет, где может находиться мой супруг, хоть и понимала, что, скорее всего это пустая трата времени.
– Где, Дж…, то есть, мистер Блек? – достаточно сдержанно спросила я, и сама поразилась своей вежливости.
