До прихода гостя я успела понять, что скатерти хозяйка квартиры не оставила. Откровенно говоря, я не задумывалась об этой мелочи в интерьере, пока не пришла нужда. Пришлось обойтись салфетками-подставками из бамбука, которые были на кухне. Несколько минут кряду я стояла у стола с этими салфетками в руках, соображая, как лучше их расположить.
Самое очевидное решение, бросавшееся в глаза — устроить бамбуковые коврики вдоль стола со стороны дивана, к которому придвинут стол. Только это смотрелось слишком… провокационно.
Он и я, вдвоём, на одном диване… Пусть это простая формальность, и оказаться в горизонтальной плоскости с мужчиной можно независимо от того, где вы находились минутой раньше, но я цеплялась за эту формальность, искала маячки стабильности, что гарантированно уберегут меня от поступка, о котором впоследствии пожалею.
Устроить салфетки с торцов овального стола, значило обозначить чопорную дистанцию, неуместную, как мне казалось, в нашей ситуации. Я позвала мужчину в гости — глупо устраиваться вдали друг от друга, чтобы степенно вкушать блюда. К тому же посуда, которая нашлась в квартире, не тянула на сервировку английской аристократии. Неполный столовый сервиз вполне приличного производителя, но, естественно, не фарфор. Как и фужеры, что я откопала в самом углу кухонного пенала, были вовсе не хрустальные. Да и я сама, от макушки до пят и происхождения, не могла похвастаться голубой кровью.
В итоге поставила два стула вдоль стола, устроила рядом салфетки. Сервировала, как и из чего смогла. С грустью вспомнила сервизы, белоснежные скатерти, столовые полотенца и салфетки, которые я покупала со времён начала самостоятельной жизни — домашняя утварь и детали интерьера всегда казались мне важными атрибутами, — всё осталось у бывшего мужа. Он не позволил забрать ничего, оставил себе даже моё бельё, которое было в корзине для грязного, и описанные штанишки сына.
Для чего?.. Разбираться у меня не было ни сил, ни желания. Тогда, больше года назад, я не стала об этом думать, сейчас тем более не собиралась. Мне было неуютно от того, что я не могла накрыть стол так, как хотела бы, как накрыла бы всего несколько лет назад, зато я стала самостоятельной. Не зависела ни от мужчин, ни от псевдо-убеждений, которые надевали невидимые кандалы на души и тела женщин.
— Здесь мило, — сделал Лёша комплемент моему пристанищу.
— Это съёмная квартира, — для чего-то напомнила я.
— Помню, — он улыбнулся. — Теперь ты не планируешь уезжать?
Он напомнил о моих рассуждениях на совместном ужине в ресторане, тогда я вслух размышляла о том, чтобы отправиться к родителям и остаться там навсегда.
— Нет, — помимо воли засияла я. — Конечно, нет.
Я нашла работу в своем же доме — это больше, чем я смела мечтать, пока её искала. После завтрашнего посещения отдела кадров, я собиралась позвонить арендодателю, сказать, что продолжу снимать квартиру, оплатить вперёд несколько месяцев проживания. Для этого придётся залезть в запасы, которые отложены на чёрный день, но нам с Кирюшкой была необходима стабильность. Относительно постоянное жильё в первую очередь.
— Хорошо, — ответил Лёша. Посмотрел на меня внимательно, и, не успела я смутиться от пристального взгляда, продолжил: — Тебе идёт улыбка.
От накатившего, совершенно неуместного девичьего смущения, я спрятала лицо в бутоны роз, которые так и держала в руках. Спохватилась — надо поставить цветы в воду, благо подходящая ваза стояла на подоконнике, едва скрытая полупрозрачным тюлем.
