Верные до смерти - страница 15

В ночь приезда Цесаревич упал во сне с кровати и разбил колено. Прежде чем допустить к нему доктора Деревенко, комиссар Авдеев, под угрозой запрещения дальнейших визитов, взял у него обещание говорить с Семьей только на медицинские темы. Доктор вынужденно держал слово, и потому, когда Государыня спросила о придворных, в ответ только развел руками. Государыня восприняла этот жест как знак того, что они расстреляны, и разрыдалась. Оставшиеся в живых придворные так и не поняли, узнала ли Она впоследствии, как на самом деле распорядились свитой.

А распорядились следующим образом: следом за Детьми увезли Гендрикову, Шнейдер, Волкова, Харитонова и Леню Седнева. Остальным комиссары объявили: «Вы нам не нужны», приказали покинуть пределы Пермской губернии и вернуться в Тобольск.

Несмотря на приказ, Жильяр, Гиббс, Теглева, Эрсберг и Буксгевден оставались в Екатеринбурге около десяти дней, так как поезда не ходили. Их вагон отвели на запасные пути, где уже скопилось до 35 тыс. беженцев, хворавших и умиравших в невероятной грязи. Они часто ходили в город, чтобы повидаться с доктором Деревенко и узнать что-либо о Семье. В начале июня их отправили в Тюмень, где они жили очень бедно и скудно. И где дождались белых.

Из увезенных вслед за Детьми приближенных и служащих двоих – повара Харитонова и Леню Седнева – доставили в Ипатьевский дом. Остальных отправили в тюрьму.

Граф Илья Леонидович Татищев, Пьер Жильяр, князь Василий Александрович Долгоруков, Екатерина Адольфовна Шнейдер, графиня Анастасия Васильевна Гендрикова

Когда Волков с Татищевым шли по коридору, из одной камеры крикнули: «Кого ведут?» Татищев ответил: «Из Тобольска». В ответ донеслось: «Понимаем». На другой день к ним посадили Чемодурова, который заболел и был отпущен Государем на родину. Комиссары пообещали отвезти его на вокзал, но, четко следуя своим принципам, обманули, – привезли в тюрьму. Через несколько дней привезли и почти сразу расстреляли матросов Нагорного и Седнева.

10 июля недалеко от тюрьмы, на кладбище, расстреляли Татищева и Долгорукова.

Когда началось наступление белых, уголовных преступников и некоторых заложников выпустили. Волкова, Тендрякову и Шнейдер 20 июля перевезли в Пермь. В тамошней тюрьме они узнали об убийстве Государя.

В ночь на 4 сентября Гендрикову и Шнейдер убили. Волкову чудом удалось спастись.

В доме Ипатьева с Семьей остались доктор Евгений Сергеевич Боткин, комнатная девушка Анна Степановна Демидова, повар Иван Михайлович Харитонов, лакей Алексей Егорович Трупп и поваренок Леня Седнев, друг Наследника.

Дом Ипатьева, или ДОН (Дом Особого Назначения), двухэтажный, с небольшим узким двором, вымощенным черными плитами. Позади – маленькая терраса с выходом в сад, тоже узкий, в котором росли пирамидальная ель, несколько тополей, лип и кустов сирени, покрытых густой пылью, летевшей с улиц.

Еще в день прибытия Их Величеств в Екатеринбург 17(30) апреля на имя Председателя Уралсовета Белобородова пришла телеграмма. Отправитель, Свердлов, торопился вбить в головы подчиненных: «Предлагаю содержать Николая Романова самым строгим порядком… Сообщить подробности условий нового содержания».

Указания сверху выполнялись и даже перевыполнялись. Режим жизни Узников соответствовал тюремному. Помимо этого, охранники, садисты и уголовники, были уверены, что их патологические наклонности не только не станут препятствием для несения службы, но встретят полное понимание и одобрение начальства.