Погруженный в мысли, Рамис вернулся к работе. Его новым заказом был деревянный гребень с узором – клиент заказал для своей супруги. Рамис снова начал срезать лишнее с заготовки, хотя работать с забинтованными пальцами было ужасно неудобно.
В дверь постучали.
– Да-да!
Это был Корнилов. Он сначала приоткрыл дверь, убеждаясь, что не сильно отвлекает Рамиса, и только потом зашел. Он держал в руках какой-то листочек. Рамис отложил работу и выпрямился. Капитан сел на свободный стул.
– Вы просили разузнать что-нибудь о вашем пропавшем друге, – мягко начал он, – и я кое-что нашел.
Рамис аж подпрыгнул.
– Он жив?! Да?
Корнилов пожал плечами.
– Я этого точно не могу сказать. На определенный момент он точно был жив, впрочем…кхм, не буду вас нервировать. Буду краток. Господин Хаглоу три дня назад сбежал из тюрьмы вместе с главой криминальной группировки.
По мере того, как капитан раскрывал подробности, лицо Рамиса вытягивалось.
– Они сбежали, убили охранника. Их не удалось задержать. Ищут, но пока безуспешно. Поэтому, как вы понимаете, я не могу точно знать, жив ли ваш друг сейчас.
– Погодите, погодите, а за что он сел?
– Я и так выдаю вам конфиденциальную информацию, – мягко улыбнулся Корнилов.
– Понимаю, – вздохнул Рамис, – вы извините, что я допытываюсь… Какое облегчение, Найд жив! Но просто… В тюрьме! Это невозможно! Вы поймите, он ведь просто в один день взял и исчез. Не вернулся домой после работы. Мы думали, он погиб. Вы ведь слышали об исчезновениях людей в Вероне?
– Да, что-то слышал, но я не всемогущ. Тут ничего не знаю. Вы как-то преувеличиваете мои полномочия и доступ к информации.
«Как же, как же, – фыркнул про себя Рамис, – вот только не надо прибедняться. Когда вашему брату надо, вы все знаете!»
– Впрочем, – потер подбородок Корнилов, – я не вижу причин скрывать. Наверное, от меня не убудет с этой информации. Вашего друга сняли с поезда, когда он ехал по направлению к столице. Взяли в одном из округов, по новым законам назначили тюремное заключение. Отбывал наказание в тюрьме под Китежем, откуда и сбежал. Собственно… все.
Рамис задумался.
– Я слышал про новый закон, однако… Разве срок заключения не должен быть около трех недель с исправительными работами? Но тогда… Но тогда зачем ему бежать? Просто бы послал нам весточку, отсидел бы положенные три недели и вышел! Ничего не понимаю.
Он вопросительно взглянул на Корнилова.
– Сняли с грузового поезда?
– Похоже, что да. Но как это…
– И еще одна странность. Значит, он в тот день был на шахте! И выехал на поезде? Да, как раз это был день отгрузки… Ничего не понимаю! Зачем?!
Корнилов молча наблюдал, ругая себя за длинный язык. Он не понимал, какую ценность могут нести эти сведения, но по всему выходило, что у Рамиса появились обоснованные подозрения. Хотя – даже если и так, какое ему до этого дело? Он передал все, что знает. И, все же, капитана коробило ощущение, что для Рамиса выданная информация значила явно больше, чем для него самого.
– Ладно, – махнул рукой Рамис, – это все неважно. Спасибо вам, спасибо огромное! Я очень рад, как бы то ни было. Только это… Апани я сам скажу, пожалуй. А то она чересчур впечатлительная. Сами понимаете, узнать, что муж побывал в тюрьме…
– Это уж как знаете, – Корнилов поднялся со стула, – мое дело сообщить. Но не злоупотребляйте моими связями, пожалуйста. Мне и так надо очень многое для вас устроить. Это не упрек, просто…
