Вероника. Том 1 - страница 19

Я ощупала свою почти зажившую губу (она уже совсем не болела) и схватилась руками за голову, словно бы пытаясь впихнуть таким образом в сознание то, что отказывалось в него вмещаться, и меня охватила лёгкая паника, как перед годовой контрольной.

Мама лежала тут же рядом со мной и, очевидно, спала мертвым сном, так как ни мои движения, ни звуки за дверью никак не потревожили ее отдыха, она даже позы не сменила, спала, как на пляже, раскинув в стороны ноги и заложив руки за голову.

– Мамочка, – тихонько позвала я. Она не отреагировала и только, когда я потрясла ее за плечо, с трудом разлепила веки.

Ей тоже понадобилось, какое-то время, чтобы понять, где мы находимся и вспомнить события вчерашнего дня, и я уловила ее еле заметное движение – как она поборола желание накрыть голову подушкой. Справившись с собой, она привстала на локтях и спросила.

– Не знаешь, который теперь час?

Я ответила, хотя про себя усмехнулась тому, что мама невольно переняла здешнюю манеру речи.

– Не знаю точно, но думаю, в районе семи. Антонина Семёновна сейчас стучала, говорит, пора в гимназию. Надо собираться!

Мама потерла кулачками глаза и помотала головой:

– Нет, кролик, я с тобой в школу не пойду.

Я испуганно вцепилась в нее:

– Как это, мам?! Мы же договорились не разделяться. Самое страшное будет, если мы потеряемся!

Но мама, уже вполне проснувшись и разобравшись в ситуации, кажется, твердо приняла решение.

– Ну, сама подумай? Зачем я тебе в школе? Ты поедешь с Кити, а меня только стесняться будешь, ведь тебе предстоит общаться с одноклассницами. Она тебя не бросит, да и, в любом случае, тебе следует запомнить этот адрес, ты же можешь быть уверена, что тебя ждут. А вот от меня будет куда больше пользы, если я попробую сама разведать обстановку. Я здесь невидима и мне ничего не грозит. И в дом я всегда смогу проникнуть, надо будет только дождаться, чтобы кто-нибудь входил или выходил. А ещё, я уверена, что из заднего двора есть дверь на кухню, которая вообще никогда не закрывается.

Мама мне подмигнула и, выбравшись из кровати, принялась одеваться. Я хоть и вздохнула довольно печально, головой сама понимала, что мама права, ну зачем мне  на всех уроках "хвост" в виде мамы? Ещё придется оглядываться на нее всякий раз, когда говорю с девочками, мне будет куда сложнее тогда с ними нормально общаться! Вот в своей школе в современном мире я бы точно не хотела, чтобы мама слышала наши разговоры!

Когда я встала и умылась, за дверью вновь послышался голосок, на этот раз тоненький.

– Вера! Вот соня! Ты встала, наконец?

Постучавшись, просто ради приличия, Кити тут же заглянула внутрь. Я стояла посреди комнаты в своем ночном платье, чувствуя себя весьма глупо.

Но Кити мой вид, казалось, ничуть не развеселил. Она воскликнула:

– О! Ты ещё не одевалась, вот и славно! Аксинья отгладила для тебя мою запасную гимназическую форму, она может быть тебе несколько велика, но если ты поторопишься, Аксинья успеет ее быстренько подогнать прямо на тебе.

С довольным видом, она подошла ко мне, держа перед собой на вытянутых руках какое-то длинное одеяние. То было чёрное очень скромное платье, когда я его надела, то даже обрадовалась, что, наконец, никаких тесемок и оборок, но обрадовалась я, как выяснилось, преждевременно: к платью прилагался длинный белый фартук, и вот на нем оборочек было хоть отбавляй!

Вздохнув, я позволила Кити себя запаковать, после чего в комнату, пыхтя, вбежала Аксинья, и принялась быстро, истыкивая меня иголками, то тут, то там делать быстрые стежки, и тогда уже платье село, как влитое.