Вероятностный чародей - страница 4

– Я. Вас. Не. Обманываю. – Щелчком пальцев Чиппи подняла в воздух всё на столе, – Пин торопливо поймала свой револьвер, – и вихрем закружила по комнате. Это выглядело эффектно и грозно, пока в хороводе не очутился Штосс, который успокаивал нервы под табуреткой. Он обнаружил себя в воздухе, заорал и начал бешено перебирать лапами. Чиппи торопливо защелкала пальцами снова, и все упало. Герти метнулась к коту и поймала его в нескольких дюймах от пола. Я спас кофейник, а Пин – фарфоровую сахарницу и чашку. Штос обжег Чиппи суровым взглядом и на всякий случай убежал под трюмо – на старости лет нелегко привыкать к магическим художествам.

Чиппи сняла очки; вид у нее был растерянный.

– Извини, Герти, я…

– По-моему, перед Штосом надо извиняться! – ответила Герти сурово. Потом нагнулась под трюмо и принялась успокаивать кота.

– Я была уверена, что секретарь Теодора Чиппиро и чародей Чиппиро – отец и дочь! – горько сказала Пин. – В газетах писали, что архимаг Клуба своей магией удачи сбил воздушный колосс Эгиды… – сообщила она, извиняясь.

– Не помню, чтобы у нас на борту был аккредитован хоть один корреспондент, – отрезала Чиппи. – И моя магия тут не причем.

Пин покачала головой. Потом собралась с духом и сказала со всей полагающейся вежливостью.

– Мисс Чиппиро, я прошу у вас прощения за эту ошибку, – она помолчала. А потом произнесла негромко и потерянно – для себя, а не для нас. – Во-о-о-т, опять все коту под хвост!

Это было сказано так горестно, что даже Чиппи смягчилось.

– Что все? – спросила Герти. – Если вам нужен был маг, который помогал Клубу асов…

– Нам нужен старый, опытный чародей, проведший годы в среде волшебников… – ответила Пин печально. – Вы тут ничего сделать не сможете.

Потом она грустно поглядела на испорченный моим броском шкаф и пообещала все исправить. На том наша необычная посетительница и откланялась.

В смысле, именно откланялась со всеми подходящими церемониями – это была ну просто очень вежливая каапиха.

***

На следующее утро наступила моя очередь дежурить в магазине. Налив себе кофе, я, позевывая, спустился вниз – в Барсино принято открываться в десять. Интересно зачем, если все равно целый день… В дверь настойчиво позвонили! Я открыл и почти и не удивился, обнаружив Пин, одетую теперь в щегольской бежевый мундир, дополненный пышным шейным платком, брюки форменного вида и белые гамаши.

– У вас уже десять минут как открылось, а никого нет! – сказала она звонко, запрыгнула в зал и огляделась, – а у вас тут очень даже книжно! Вы где книги покупали?

В общем, прошло не меньше пяти минут, пока Пин не приступила к делу.

– Я вам, между прочим, вышивки принесла! Для подбитого шкафа! – и она предъявила пеструю вышивку с цветами, пальмами и неизбежными каапятами. Мы пошли мерить её и обнаружили, что полотно вышивки шире дверцы на пару дюймов. Пин обещала принести другую, а потом сообщила: – И я ещё работу для вас нашла, очень даже прибыльную! – каапихе хотелось загладить вину за вчерашнее вторжение.

– Только не сразу, – ответил я. – У нас архимаг-ремонтник раньше часа дня не просыпается!

Дом клиентки оказался просто роскошным – красный кирпич, три этажа, алые атласные шторы на окнах и натертые до блеска медные ручки и фонари у входа. В Фиоре такие дома обычно покупают охранную грамоту у Клуба воров. Дверь открыла симпатичная служанка-человек. За ней снисходительно следил холеный лакей в униформе. Узнав, кто мы и по какому делу, девушка передала нас коллеге постарше, а та – пожилой домоправительнице.