Ахиллес… Он тоже что-то скрывал. Я чувствовал. С его появлением я ощутил упадок самоконтроля, а управление эмоциями постоянно сбоило. То и дело пробивались наружу различные чувства, которые я, вроде бы как, приглушил. И я был не в силах противиться ему. Почему оружие удерживало верх надо мной? Я чувствовал себя транспортом неугомонного палача. Зачем я бежал и скрывался? А может не нужно было этого делать? Может, надо было выйти к сборщикам с самого начала?
Бесцеремонно расталкивая служителей, я взбежал на винтовую лестницу, что располагалась на противоположной стороне залы. Почему в этом городе кругом винтовые лестницы? В плече ощущалось сильное жжение. Ахиллес едва сдерживал свое безумство, находясь среди десятков потенциальных жертв. Лестница закончилась еще в одной зале, в центре которой стояла огромная статуя троллеподобного существа. Его руки здоровенными цепями были прикованы к колоннам. Взглянув наверх, я определил, что мы находились на самой вершине храма. Там не было потолка. Вместо него наблюдались стремительно летящие тучи, которые на такой высоте были совсем рядом. Стен здесь тоже не было. Их заменяло невысокое ограждение.
Внушительной высоты Центр Молитв поднял нас не только над городом, но и над мутью тумана, который там внизу не позволял сориентироваться на местности. Здесь же было все наоборот. Мы не видели самого города c его бесконечной плотной застройкой, но могли наблюдать другие высотные постройки, которые нависали над туманом. И среди них была особенная, одновременно вгоняющая в холод и жар, навивающая восхищение и ужас. Окольцованная тускло-жёлтым нимбом, она будто взывала к себе. И в то же время отталкивала.
– Я полагаю, что это и есть дворец? – восхищаясь грандиозным зрелищем, спросил я у Ахиллеса.
– Он самый. Теперь мы знаем направление.
– Главное, чтоб сборщики не схватили нас раньше, чем мы туда доберёмся.
– Пессимистов постоянно схватывают. А потом скидывают в бездну страданий.
– Если ты на каждого встречного будешь набрасываться, мы даже из храма не успеем выйти.
– Помолчи! – после недавней деформации, кинжал стал разговаривать со мной не только цинично, как делал это раньше, но и надменно. – Я покажу тебе другой путь, который находится под землей.
– Так все-таки ты боишься?
– Страха во мне нет. Но через главные ворота во дворец нам не дадут пройти. Кто-нибудь из сборщиков обязательно там дежурит.
– Мудро! А что там под землей? Какие-то тайные пещеры?
– Ничего тайного. Стандартные переправы. Сам я никогда там не бывал, но примерно знаю как все устроено. Истинные формы прибывают в этот город. Дальше их путь лежит в Центр Молитв, который скоро начнет призывать их к себе. Ну а по прибытию в храм, они спускаются в подземку и по прямым тоннелям отправляются во дворец. Следовательно, таким путем будет намного проще добраться.
– А почему мы сразу туда не пошли?
– Во-первых, пока призыв не начнется, входы в тоннель будут закрыты. Во-вторых, не додумался я сразу. Зато вот на пейзаж загробного мира ты посмотрел.
– А почему вообще нам мешают попасть во Дворец? – я начинал все больше сомневаться в верности Ахиллеса. Я видел его кровавое воображение, чувствовал его непомерную злость. Но он не позволял мне увидеть потаенных мыслей. Я никак не мог до них добраться, но чувствовал, что он их скрывает. И меня это тревожило. – Ты утверждаешь, все души спокойно спускаются в подземелье и беспрепятственно добираются до дворца? Почему мы так не можем?
